— Где мы?
— Судя по-всему — в аду, — Атеист смахнул тыльной стороной ладони дрожащие капли пота со лба, что уже норовили слится в соленый поток.
— А, это тепляк — кластер такой. Бывает… Зато зараженные не попадутся, не любят они аномалии.
— Ты бы все-таки полетал, поглядел, что вокруг творится!
Ворон недовольно забормотал, даже скорее сердито, потряс крыльями, разминая затекшие косточки, и наконец сорвался с плеча. Щеку обдало горячим потоком воздуха, словно в бане, пернатый поплыл в воздухе, лениво и неторопливо размахивая крыльями. Атеист поправил ремень автомата, устало вытер от пота лицо и снова пошагал на закат. В ботинки набилась земля, противно липнет к пальцам. Атеист чертыхнулся, опустился на раскаленную, как сквородка, землю, аккуратно стянул еле живую обувь. Ворон вернулся быстро, Атеист не успел даже вытряхнуть второй ботинок.
— Уходим! Быстро!
— Что случилось?
— Потом! Да живее ты!
Атеист рванул в обратную сторону, с ботинком в руке, не дай бог убьют, вот посмеются то… сволочи. Автомат хлещет по спине, словно подгоняя, парень поднажал, кривясь от боли, когда в босую ногу впиваются колючки. Закусив губу поднажал ещё, только куда бежит-то, кругом, ровная как хоккейная площадка степь! Ворон сбавил скорость, заманеврировал, наконец устало плюхнулся на плечо.
— Тормози, кажись, пронесло!
— Да что там, млять?!
— Да ничего особенного — так… с десяток зараженных. Правда, парочка из них — руберы, так что ты со своим автоматиком точно не боец. Но их больше привлекла весело грохочущая колонна внешников, глаз прям не сводят. Сейчас следом двинут, темноты дождутся — и понеслась.
Атеист наконец-то обулся, выпрямил спину, та заныла, отбитая автоматом. Смачно сплюнул под ноги, вернее попытался, но во рту густая липкая тянучка, словно разгрыз тюбик клея.
— Блин, и чего, ещё больше крюк делать?
— Ну да, или ты желаешь подружиться с руберами? Не советую!
— Да знать бы ещё — правильно ли идём, то есть иду, ты то на мне едешь, сволочь пернатая!
— Правильно!
— Откуда такая уверенность? Э, ты чего клюв воротишь? Знаешь что-то, так говори!
Ворон и правда старательно отводил взгляд, жёлтые глазки стыдливо потускнели, словно села батарейка. Выхрипнул наконец:
— Я знаю, где Цепочка…
— А чего молчал?
— Не все так просто. У меня там… ну как тебе сказать… как бы… жена вообщем.
Атеист шумно выдохнул, дышать тяжело от затрепыхавшегося от злости сердца.
— А какого хрена молчал?!
— Да такого!… Что не хочу… не хочу я туда идти. Что я там… Постучу, сука клювом в стекло — здравствуй, дорогая, твой муж нарисовался, хрен сотрешь! Зачем я ей такой?! Зачем? Уёбище лесное! Ладно бы покалеченный, тут и это не страшно, все равно отрастет со временем! Но я — птица, млять, птица! И что? Как мне быть?! Я ж ей даже сказать ничего не смогу… А потом… когда ей надоест ждать… найдёт кого-нибудь… а я… я все это… видеть… Как она… с другим…