Нет, я не смеялась над Яхве. Кто посмел бы смеяться над Ним? Я смеялась над собой, над странностью своей жизни. Над своими страхами, над своим утешением и над своим упоением.
Потому что все приходит и проходит.
Пришел мой черед ходить с округлившимся животом и отяжелевшими бедрами. Я наконец увидела, как Авраам встал на колени и прижался ухом к моему животу, и, дрожа, восклицал:
— Он двигается, он двигается!
Настал мой черед бояться, лежать ночью с открытыми глазами и страшными мыслями. Я вспомнила Лекку и всех тех женщин, которые умирали, давая жизнь.
Пришел мой черед испытать безграничную гордость, показывая свой большой живот всей долине Хеврона, и говорить:
— Кто бы мог подумать? Сарра и Авраам ждут сына, который родится из их собственной плоти. Они оба состарились, но такова воля Яхве.
И все смеялись.
Как и предсказали странники, настал мой черед лечь на родильные кирпичи. Лицо мое покрылось потом, бедра разрывала боль и из моего рта несся крик. Но ум мой был ясен, и я предупредила повитух, чтобы они, не колеблясь, вскрыли мой живот и спасли ребенка, если дела пойдут плохо. Я свою жизнь прожила.
Но Яхве не покинул моего тела. К удивлению повитух, боли оказались короткими и не сильнее, чем у матери двенадцати детей. Исаак родился красивым и круглым, мягким, как медовый хлебец. Мой Исаак, самый дивный ребенок из всех, пришедших в этот мир!
С самого рождения у него были губы Авраама, его глаза проникали вам в самое сердце. В нем чувствовалось, каким он вырастет сильным и прозорливым, грациозным и красивым, как его мать Сарра.
Со всех концов долины люди приходили посмотреть на нас и громко удивлялись:
— Кто мог подумать? Сарра кормит сына на старость Аврааму.
И они уходили, удивляясь величию Яхве, преклоняясь перед Его могуществом и верностью Своим обещаниям.
Даже Элиезер из Дамаска бродил вокруг моего шатра. Он не изменился. У него были такие же слишком тяжелые веки, падавшие на глаза. Увидев его, я подумала о красивых, покрытых серой цветах, растущих на берегах Соленого моря. Ты хочешь их собрать, и разбиваешь себе ноги об острые углы расселин, которые они скрывают.
Убедившись в том, что Исаак такой красивый и такой сильный, как ему говорили, он сказал мне разочарованно:
— Твой племянник Лот плохо ведет себя в Содоме. Он не почитает Яхве. Он напивается, спит с кем попало, с молодыми, старыми, с женщинами и с мальчиками. Люди говорят, что он даже спит со своими дочерьми.
— «Говорят…», — сказала я. — Ты сам это видел? Ты держал свечу в его шатре?
Он желчно засмеялся:
— Люди говорят, и я верю им. Видел ли я сам? Это не имеет значения. Всевышний Бог, Он видит все, что делает Лот. И Он разгневается, можешь не сомневаться.