Все это было сказано, чтобы доказать, что святой Петр стоял «на окружности вечности», но еще не в самом Единстве, где можно постигать Бога в Его собственном бытии.
Третий путь называется «Путь», и вместе с тем есть пребывание у себя, а именно это есть непосредственное видение Бога в Его собственной сущности. Об этом говорит нам Христос, восклицая: «Я есмь Путь, и Истина, и Жизнь». Христос Единый как лик Божий, Единый с Отцом, Единый с Духом, Триединый. Христос – Путь, и Истина, и Жизнь. Трое и вместе с тем Одно: возлюбленный Иисус. Вне этого держат нас на окружности, заставляют обращаться к посредникам пути творения. Но идти в Боге, идти руководимым светом, излучаемым Его Словом, и идти охваченным любовью, соединяющей обоих в «Духе», – это превыше всего, что можно выразить словом. Внемли чуду!
Ибо сколь дивно пребывать сразу и вовне и внутри; постигать и быть постигаемым; созерцать и быть самому созерцаемым; держать то, что держит тебя самого. Тогда достигнута цель, тогда Дух отдыхает в покое, принятый в желанную вечность.
Но вернемся к нашему повествованию о Боге, о том, как Марфа, а с нею и все угодники проводят свою жизнь «с заботой» – что не совсем то же, что «в заботе». Тут мирское дело настолько же нужно, как и всякое погружение в Бога. Ибо оно соединяет нас с Ним так же тесно, как и наивысший восторг, какой только может выпасть нам на долю, – за исключением непосредственного созерцания Бога в Его чистой божественной природе. О том Христос свидетельствует Марфе: «Тебе близок мир, а потому и заботы его!» Особенно отмечает Он, что она со своими малыми способностями не бежит ни от какой заботы, ни от какой печали. Именно потому, что не избаловала она себя духовными усладами, страсть к наслаждениям была чужда ее душе.
В наших делах особенно мы должны держаться трех вещей: действовать надо по порядку, по разуму, благоразумно. «По порядку» – значит поступать везде соответственно ближайшему требованию; «по разуму» – не зная в данное время лучшего; а «благоразумно» – чтобы непрестанно в бодром действии прозревать животворящую истину в ее отрадном присутствии. Дела, в которых соединяются эти три вещи, так же приближают к нам Бога и так же полезны, как все восторги Марии Магдалины в пустыне, вместе взятые.
И Христос продолжает: «Ты заботишься о многом, но не об одном». Последнее бывает, когда душа, в чистом одеянии, чуждая всех мирских побуждений, вознесена высоко до самой «окружности вечности»: она впадает в скорбь в тот миг, когда что-нибудь ее увлекает оттуда, так что не может она больше оставаться там, вверху, восхищенной, и отныне забота, скорбь по единому – удел ее. Марфа же, наоборот, пребывала в уверенной деятельности, свободная духом, и мир больше ей не мешал. Потому и хотела она, чтобы сестра ее была в том же положении. Ибо видела она, что внутренне та еще не тверда. Из прекрасного настроения ее души выросло у нее желание, чтобы и сестра была утверждена во всем, что относится к вечному спасению.