– Знакомьтесь, князь, – начал Окалина представлять женскую половину своего семейства. – Моя жена Бенигна Яшма и две дочурки: старшая – Доната Ручеек и младшая – Дебра Жемчужина.
Когда кузнец называл их имена, женщина и девушки привставали со своих табуретов и, не поднимая взгляда, кивали головами. Насколько мужчины гномы были массивными и грубыми, словно вырубленными из гранита, настолько же их женщины были изящными и милыми.
– Флакта вы и так уже знаете. Вот и все мое семейство, – развел мастер руками. – Давай уж, князь, закончим со всеми нашими делами, да я допью свой кувшин.
При этих словах гнома его жена тяжело вздохнула, а девушки еле слышно всхлипнули.
– Гмар, а почему у тебя такое похоронное настроение? – с интересом спросил Атей.
– А какие тут ещё могут быть настроения, если я не знаю, на какие деньги завтра буду кормить свою семью? Я продал свой дом вместе с имуществом за бесценок, но и этого хватило лишь на то, чтобы немного снизить долг. Жена вон с дочурками сюда в кузницу переехали и спят на сундуках. Оружие ковать не из чего, весь металл, что был, давно извел. А что набрал по разным углам, пустил на ножи да топоры мясников, потому что ковать из этого металла меч – пачкать свое имя. Да и не купит все равно никто. Дровосеки с мясниками и те, купив топор или самый простой нож, потом вытравливают мое клеймо. Так какие настроения тут могут быть, князь? – закончил гном.
– Знаешь, что меня всегда удивляло, Окалина? – сузив глаза, зло проговорил Призрак, и все присутствующие во внутреннем дворе почувствовали перемену в его настроении. – И не просто удивляло, а бесило, вот как сейчас примерно. Это то, что разумный, жалуясь на свою судьбу и сетуя, что нечем и не на что накормить своих родных, в то же время хлещет какое-нибудь пойло, денег на которое пошло столько, что можно было седмицу кормить семью.
Баюкавший все это время в своей ладони кружку с гномьей настойкой кузнец на последнем предложении поставил ее на стол и виновато посмотрел на свою жену, по щекам которой текли слезы, как и у дочерей.
– Скажи, мастер, – успокоившись, спросил Атей. – Почему вы оказались в таком положении?
Гмар посмотрел на князя, все еще не понимая, почему того интересует его жизнь, и, не найдя в его словах и взгляде ни усмешки, ни злорадства, тяжело вздохнув, начал говорить:
– Может, потому, что я всю свою жизнь ценил больше всего дружбу, честь, верность и свое доброе имя, а не жажду наживы, интриги, стяжательство и сиюминутную выгоду? Я просто не смог найти своего места в том обществе, где оказался после Краха, – гном замолчал.