Он поймал меня за руку.
— Похоже, вы устали сильнее, чем думаете. Но не бойтесь. Я доведу вас до комнаты.
Выпрямившись, я отпрянула от него.
— Я думала, для этого и пришли лакеи.
Он лениво улыбнулся мне.
— Ах, но разве они позаботятся о вас так, как это могу я? Вряд ли.
Он говорил витиевато, так обычно заигрывали с придворными дамами. Мне это не нравилось, но и льстило. Нату не хватало на меня времени, а у других время было.
— И во дворце Гринвич вы не найдете очень уж много проводников, — продолжал лорд Габриэль, пока мы следовали за лакеями по залу с портретами и мебели, обитой шелком, по такому толстому ковру, что я словно шла по песку. — Это же календарный дом.
— Календарный дом?
— Двенадцать внутренних дворов, пятьдесят две лестницы, триста шестьдесят пять комнат, — он беспечно взмахнул рукой, они проходили по следующему залу. — Около того. Это место было не таким большим раньше, как мне говорили, но Тюдоры и Стюарты сделали его вдвое большим. И теперь дворец похож на лабиринт.
— С чудовищем в центре? — разве не так было в истории о лабиринте?
Он вдруг пристально посмотрел мне в глаза.
— Именно так, — он снова поклонился, когда мы дошли до двери, ведущей в мои покои. — Здесь я вас оставлю, миледи. Если я смогу быть чем-нибудь полезен, только позовите. Чарльз, лорд Габриэль, к вашим услугам.
Он ушел, а лакеи открыли дверь. Эта дверь и внутренняя были с золотыми львами с роскошными гривами. Я пробормотала благодарности, и лакеи ушли.
Я одна осмотрела новые покои. Комната, в которой я стояла, была размером с весь дом, где мы с Норри жили в Норфолке. Несмотря на размер, здесь было удивительно тепло, огонь высоко горел в мраморном камине, а стены покрывали гобелены, защищая от холода. Но уютной комната не была. Гобелены были огромными и трагическими, на них изображалась безжалостная королевская охота на единорога. В углу стояла огромная кровать с красно-золотыми подушками, столбики доходили почти до потолка. Даже потолок был украшен: затейливый узор из листьев клевера переплетался над моей головой.
Я заглянула в открытую дверь и увидела еще одну комнату, соединенную с моей: она была меньше, не такой вычурной и с кроватью намного скромнее. Гобелены выглядели проще, а комната казалась темнее, здесь было лишь одно окошко.
Все еще замерзшая после пути, я вернулась к огню. Когда тепло впиталось в меня, я решилась подойти к окну, огромному и с креслом рядом с ним. Я надеялась, что будет видно Темзу, Кноллис говорил, что дворец рядом с рекой. Вместо этого было видно сады, кусты выглядели как лабиринт в тусклом февральском свете.