За мной открылась дверь. Я обернулась и перестала дышать.
На пороге стоял Нат.
Мы смотрели друг на друга, не двигаясь, и на миг я была готова поклясться, что увидела тоску в его взгляде. А потом он прошел в комнату, захлопнул за собой дверь, и я увидела, что он в ярости.
— Что ты здесь делаешь? — прорычал он. — Почему нельзя было остаться там?
Я думала, что была готова к отказу. Но, оказалось, что нет.
Я старалась совладать с потрясением и болью.
— Меня вызвал король. Это не связано с тобой.
— Еще как связано, — такого яростного взгляда я у него еще не видела. — Тебе не стоило приезжать.
Боль превратилась в гнев.
— А почему это решать тебе? Ты не приехал на Рождество. Ты не писал с ноября. Если думаешь, что я стану слушать…
— Люси.
Он произнес только мое имя. Но боль и смятение на его лице остановили меня.
— Они не пустили бы меня к вам на Рождество, — сказал он. — Но сказали, что, если я соглашусь на это, смогу дальше писать. Я писал и в ноябре, и в декабре, и в январе. Мои письма не доходили до тебя?
— Нет, — радость резко вспыхнула во мне. Он писал. Все время.
— Ты их не получала? Ни одно? — он приблизился, и я видела, что он еще злится, но не на меня. — Люси, потому ты перестала писать мне?
— Я… думала, что это ты перестал писать мне.
— Нет. Никогда, — он взял меня за руку.
Всего лишь за руку. Это было далеко от тех поцелуев, что были прошлым летом. Но стоило его пальцам обхватить мои, и мое сердце забилось быстрее.
— Прости, — сказал он. — Не нужно было так тебя приветствовать. Стоило понять, что ты не знала…
— Не важно, — сказала я и не соврала. Это не было важно. В данный момент. — Но я не понимаю. Кто сказал, что тебе нельзя приехать ко мне?
— Совет короля, — сказал он.
— Но ты в Совете, — Нат был немного старше меня, но он был ключевой фигурой в Невидимом колледже, союзе математиков, инженеров и философов, которые боролись со Скаргрейвом. Он помогал королю справиться с последствиями падения Скаргрейва. Потому его и приняли в Совет.
— Теперь только на словах, — сказал Нат. — Я отсутствовал почти всю осень и зиму, но даже когда я здесь, меня очень редко зовут на встречи. Теперь всем заправляет Внутренний совет, самые важные из них.
Я постаралась представить сэра Барнаби Гэддинга, аристократа во главе Совета, запрещающего Нату видеться со мной.
— Но зачем сэру Барнаби так поступать?
— Он так и не делал, — сухо сказал Нат. — Его уже нет в Совете.
— Нет? — я была удивлена и встревожена.
— Последний раз я видел сэра Барнаби в начале сентября, когда он отправил меня проверить, что за беда с пшеницей. Я вернулся в конце октября, а его уже не было. Мне сказали, что он заболел и уже не мог вести дела. И его место заняли новые люди.