— О, видимо, нет. Я — Сивилла Дэшвуд. Ты оставалась со мной на все лето, когда тебе было семь, в доме Дэшвудов. Ты, твоя мама и Норри.
Я ее не помнила. Но это не имело значения. Чтобы защитить меня, мама исполнила чаропесню забвения. Она сработала хорошо, уничтожила много моих детских воспоминаний, особенно, тех, где была моя мама.
Но могла ли я забыть целое лето своей жизни? Может, эта красавица мне врала. Нужно действовать осторожно.
— О, прости, — сказала я. — Я тебя не узнала. Это было давно. И… ты выросла.
— Как и ты, — сказала она, смеясь.
— Не так, как ты, — хотя я говорила себе, что внешность — не главное, я ощутила укол зависти. Высокая и сияющая, Сивилла была в розово-золотом платье, что идеально облегало ее соблазнительную фигуру.
— Это все перышки, — она отмахнулась от шелковой одежды с улыбкой. — Но внутри я все еще та девушка, которую ты знала. Могу три раза поклясться.
Глупое высказывание напомнило о детстве. Оно было нашим? Я улыбнулась ей на всякий случай.
— Не помню, почему мы были у тебя…
— Дела Певчих, наверное, — спокойно сказала Сивилла.
Я потрясенно посмотрела на нее.
— Ты тоже Певчая?
Слова вырвались раньше, чем я успела их обдумать. Может, я должна была это знать, и Сивилла ждала, что я это помню. Но, к счастью, мой вопрос ее не огорчил.
— О, нет, — Сивилла покачала головой так, что ее золотые локоны подпрыгнули. — Знаю, они надеялись на меня, когда мы в последний раз виделись с тобой, но магия, похоже, умерла вместе с моей бабушкой.
— Твоя бабушка была Певчей… а ты — нет?
Сивилла кивнула.
— Бабуля была очень мудрой, но не сильной Певчей. Ни одна из ее дочерей не получила дар. Мама надеялась, что у меня получится, но во мне нет ни капли магии.
Она улыбнулась, но за ее очарованием я видела печаль.
— Мне жаль, — сказала я.
— О, не думай, что я расстроена! Наоборот. Магия — ужасная ответственность. Так что мне повезло избежать этого, — она прижала ладонь ко рту. — Ой. Не нужно было этого говорить, да? Тебе.
Она была так испугана, но я невольно рассмеялась. И она присоединилась.
— Моя вечная проблема, — призналась она. — Я не умею молчать.
Было сложно поверить, что она могла врать мне.
— Ничего, — сказала я. — Ты права: магия — ужасная ответственность.
— Но ты справляешься хорошо, — ее лицо в форме сердечка было полно восхищения. — Если бы мне нужно было побороть Скаргрейва, я все еще дрожала бы где-то в углу. Или пропала в его Вороньей яме, — она поежилась. — Хорошо, что мы с мамой переехали во Францию до его правления. За то, что у меня бабушка была Певчей, меня могли легко убить. И его не волновало бы, есть магия в семье или уже нет.