— Ах, сынок, я бы хотела, чтобы ты сначала познал блаженство земное и меня порадовал.
— Порадую, мама, обязательно порадую, не убивайся, бери пример с отца. Когда я выезжаю из дому, он держится так, будто провожает меня на свадьбу.
— Отец… Он под сердцем тебя не носил, грудью не кормил, самое главное для него — честь папахи, а для меня ты.
— На то он уздень. Сам не раз участвовал в походах, и сын должен стараться не осрамить такого отца.
— Конь готов, — сказал Мугад, заходя в саклю.
— Ах, боже мой, как ты торопишься выпроводить поскорее сына, когда только успел привести и оседлать. — посетовала Залму на мужа.
— Мой сын не простой мюрид, а казначей имама, по его зову он должен являться первым, — с гордостью ответил Мугад.
Сотни две ашильтинской молодежи на отличных скакунах, вооруженные до зубов, под возгласы добрых пожеланий односельчан выехали из селения.
Сыро и, как всегда, сумрачно было в глубоких балках чумескентского урочища. Полумрак царил и в укрепленных саклях-норах, на площадках скал и среди густых зарослей, покрывающих склоны. Рассеянные струйки дымов голубым туманом поднимались над ярко-зелеными кронами лиственниц.
По всем тропам, ведущим вниз от Чумескента, разбрелись лазутчики имама. Принесший первое известие разведчик сообщил Гази-Магомеду:
— После нашего ухода на зимовку агачкалинское укрепление заняли люди шамхала тарковского и Ахмед-хана мехтулинского. Сейчас крепость занимают русские солдаты, их не больше ста человек.
Гази-Магомед велел позвать своего помощника по снабжению и строительству. Когда он явился, имам сказал:
— Шамиль, под твоим наблюдением строилась Агач-Кала, ее нужно очистить от гяуров. Возьми сотен пять людей, выгони солдат и оставайся там, пока не позову.
Гарнизон Агач-Калы, состоявший из роты солдат, узнав о подходе многочисленного отряда горцев, поспешно покинул укрепление, спустился в Казанище, где присоединился к ополчению шамхала тарковского и хана мехтулинского.
Шамиль беспрепятственно вошел в свободную крепость.
Через несколько дней лазутчики доложили ему о том, что к Агач-Кале идет легко вооруженный отряд русских и отступники во главе с ханом и шамхалом.
Шамиль решил встретиться с врагами в лесу. Ранним солнечным весенним утром он вывел своих мюридов из крепости, оставив в ней полсотни людей. Спустившись вниз на версту от укрепления, он разделил силы на два отряда. Во главе одного стал сам, второй поручил известному каменщику Ахвердиль-Магоме. Отряды заняли позиции по обе стороны лесистой дороги.
Шамхал и хан мехтулинский, не подозревая ничего, вели ополченцев и солдат, не сомневаясь в том, что мюриды заперлись в крепости. Когда же по ним с близкого расстояния из лесу дали залп, они, оставив раненых и убитых, поспешно попятились назад, боясь попасть в ловушку.