- Я же с поля.
- Все знаю. И чем это кончается знаю.
- Со мной ничего не будет. Потому что не может быть. Меня жизнь не колышет. Правда!
Вера Андреевна посмотрела на него, поставила на прилавок две бутылки шампанского.
- Компота бы какого хорошего. Там девушка с голоду умирает.
- За компотом приходи хоть десять раз в день, - рассмеялась Вера Андреевна, сходила в кладовку и принесла болгарские банки с земляникой и малиной.
…Он мелко накрошил оленину и шлепнул ее на сковородку. Жарить надо без масла, ни в коем случае не закрывать крышкой и снимать сразу, как оленина побелеет. Сергушова наблюдала за ним, сидя на одеяле «Сахара».
- Ловко как все у вас получается, - сказала она. - А я ничего не умею.
Сергей заметил, что, пока он бегал в магазин, она сняла помаду, краску с глаз и распустила «конский хвост». Ему было легко, свободно, как почти никогда не бывало с женщинами.
- Красочку-то с лица зачем сняли, товарищ Сергушова? - спросил он. - Или…
- А я знаю, когда мне надо быть в красочке, когда без.
- Вот, - склонившись к сковородке, сказал Сергей. - Это называется пастеризованная оленина. У нас профессия кухонная. В управлении женатиков тридцать человек. В двадцати восьми семьях готовит муж.
- Расскажите лучше про героическое. Случалось ли вам стоять возле кочки или речки и вдохновенно мечтать: здесь будет город!
- Император я, что ли? - рассмеялся Баклаков. - Наш брат в лучшем случае может мечтать: здесь поставят разведку. Три буровых станка, десять палаток. Полсотни ребят.
Баклакову нравилось смотреть, как она с жадностью ест оленину. «Изголодалась, - думал он. - Поселок-то у нас действительно…» Без пугающей краски журналистка выглядела вовсе простой девчонкой. Нос курносый, кожа на лице серая, пористая. На воздухе мало бывает. «Во-он в чем тут дело, - думал Баклаков. - Боится птичка серенькой показаться. Оттого и красочка».
- Уставились-то вы на меня что? - спросила она. - Ну есть хочу. Неудобно разглядывать, когда человек ест.
- Первый раз себя в роли кормильца вижу, - сказал Баклаков. - Приятно так. Когда по-простому, я с людьми себя хорошо чувствую.
…Утром Баклакова разбудил стук в дверь. Поскрипывая протезами, постукивая палочкой, вошел Богода. Простецкое лицо Богоды, рожа кореша истинного тундровика, было неприступно официальным.
- Ты-ы! - развеселился Баклаков. - Ты что такой напружиненный? Орден принес? Или постановление в двадцать четыре часа? Ты-ы!
Богода молча сел на койку.
- Ну-у! - резвился Баклаков. - Не надо меня в двадцать четыре часа. У меня анкета хорошая. Ты знаешь какой я полезный…