Однако это омана не удовлетворило. С прежним звериным выражением лица он схватил упавшего за грудки, приподнял, обвел ближайшую часть мастерской ничего не видящим взглядом. Вернее, это мне казалось, что взгляд невидящий, но Брик вдруг прищурился, словно заметил нечто, подавшее ему идею. Затем, поудобнее перехватив как следует приложившегося головой противника, закинул его в ближайшую картину.
Несмотря на то что мужчины на несколько мгновений закрыли мне обзор, я точно помнила, что на ней изображено. Раскидистые клены с широкими стволами и листьями, раскрашенными в осенние цвета. Листьями, среди которых нельзя было найти двух одинаковых. А небо хмурилось серыми облаками, плавно переходящими в огромные тучи…
Брошенный на нарисованную траву военный приподнялся на корточках, а Брик, движимый все тем же порывом ярости, схватил кисть и, щедро вымочив ее в баночке с черной краской, принялся целеустремленно водить ею по картине. Приятель Гильада застыл, с ужасом наблюдая за действиями омана, в то время как картина постепенно исчезала в закрашивавшей ее сверху вниз черноте.
Что станет с человеком, вот так запертым в уничтоженном оманом пейзаже? Исчезнет ли он в тот момент, когда перестанут существовать столь реалистично изображенные клены? Или продолжит существовать где-то там, за черной стеной, столь же ощутимой, сколь и шершавая поверхность древесных стволов? Запертый навеки в крохотном мирке, размерами уступающем даже нашей просторной мастерской?
— Нет!!!
Я буквально повисла у Брика на предплечье, вынуждая его отвести кисть от закрашенной наполовину картины. Облаков уже не осталось, и верхушки кленов навсегда скрылись за непроглядной темнотой.
Рука художника опустилась под моим напором, и между двумя деревьями пробежала до нижней границы пейзажа тонкая неровная полоса.
— Не надо! — воскликнула я, когда подернутый дымкой гнева взгляд устремился на мое лицо. — Пусть стражи с ними разбираются. Не надо… так…
Тяжело дыша, Брик медленно отложил кисть. Сидевший в картине даже не попытался бежать, лишь судорожно всхлипнул, поняв, что доводить начатое до конца все же не будут. Художник схватил его за руку и грубо выдернул обратно в мастерскую. Из-за перечеркнувшей работу полоски это оказалось не так просто, но вскоре воин все-таки оказался на полу. Особенно не раздумывая, оман вырубил его резким и точным ударом. Второй давно уже сбежал, вовремя почувствовав, что пахнет жареным. Брик на несколько минут вышел из комнаты, вернулся с веревкой и, крепко связав пленного, коротко бросил: