Словом, я решилась пойти на жертву. Ну, как на жертву? Что странного в том, чтобы перевести отношения с собственным парнем на новый уровень? Спустя пять месяцев тем более… Остаться наедине с Фелтоном вообще не было проблемой: он и на новом месте получил персональную комнату, и я постоянно сидела у своего молодого человека, то с учебниками, то просто оставалась у Полоза, чтобы посмотреть новый фильм или музыку послушать… С ним было хорошо. Говорить ли, молчать ли… Просто хорошо, спокойно. Даже лучше, чем с девочками.
В судьбоносный день Фелтон после занятий, как всегда, поджидал меня около аудитории. К этому уже все привыкли и приняли как данность. Рыжую Эшли после занятий забирает Король.
Разумеется, Полоз тут же почуял что-то неладное и пристально посмотрел мне в глаза.
— Рыжая, что стряслось? Ты в последнее время сама не своя.
Я только головой замотала. Ну, не говорить же ему, честное слово…
— Ладно, — вздохнул он недовольно. — Но меня уже утомило твое вечно затравленное выражение лица. Ну так, к слову.
Наверняка Фелтон очень хотел получить от меня объяснения… Но я решила молчать до последнего и просто поставить его перед фактом.
— Ко мне? — поинтересовался парень.
Вот на самом деле мне не хотелось к нему. Ну вот ни капли! Но я мужественно кивнула, чувствуя исключительно обреченность. И никакого предвкушения… А ведь мне уже двадцать один, как-никак… Пора, наверное… Да и ведь любимый парень, в конце концов. Чего ж так на душе паршиво-то?
Накидываться на Полоза прямо с порога я не рискнула: побоялась спугнуть, да и струхнула слегка. Нет, кажется, событие-то в жизни намечалось рядовое, если верить журналам и форумам, но все равно было страшно до дрожи в коленках.
Фелтон то и дело напряженно косился на меня, но вопросов уже не задавал, поняв, что бесполезно.
— Что скажешь насчет свежего хоррора? — поинтересовался некромант, включая ноутбук.
Я нервно рассмеялась.
— Давай. Хоть посмеюсь.
После наших совместных «приключений-злоключений» напугать меня фильмом было уже невозможно.
Через полчаса мы все еще мирно сидели, держась за руки как школьники. А ведь уже следовало действовать!
Когда я первая потянулась к Фелтону за поцелуем, тот посмотрел на меня удивленно, но в целом отнесся к моему начинанию с энтузиазмом. А меня никак не оставляло мерзкое чувство, что я пациент в операционной, которому почему-то забыли дать наркоз. Когда поцелуй стал глубже, так сказать, с намеком, меня начало дрожью пробивать. В журналах и на форумах писали, что трясти должно от страсти, но колотило почему-то от страха.