— Послушай, придурок. Ты понятия не имеешь, что делаешь.
Джеймс кивает с ухмылкой.
— Правильно. Я не зашел так далеко, чтобы понять эту игру.
— Чувак, они используют тебя. И каждый раз, когда я слышу об этом, думаю про себя: «Нет, Шесть намного умнее этого». А затем каждый раз ты попадаешься на крючок. И в этот раз, придурок, в этот раз моя вера закончилась. Я попросил тебя сделать для меня одну вещь. Не втягивать ее. И что ты сделал? Ты преподнес ее единственному человеку, который втянул ее во все это.
— Втянул ее? — спрашивает Мерк. — То есть, смотри, Ник. Я первый признаю, что у меня нет ни капли понимания, что вы, парни, делаете. Но мы были на одной стороне весь год. Так что лучше проработать проблемы в команде, чем разделяться.
Ник указывает на меня, но смотрит на Мерка.
— Она не в команде, Мерк. Но она полностью вовлечена в участие. И знаешь почему? — Теперь он смотрит на Джеймса. — Потому что этот придурок хочет использовать ее. Как он использует всех людей, которых вовлекает в свои схемы. А теперь и Харпер в ней. Разве твой отец ничему не научил тебя, Тет? Женщины и дети остаются дома.
— Ага, чтобы их можно было продать. Они — товар.
Ник даже кивает на эти слова.
— Да, может быть, я тогда и видел их так. Вложениями. Будущим. Можешь пристрелить меня.
— Встретимся на яхте, — произносит Джеймс.
— Она не на яхте, ты, мудак. Сколькими способами мне вбить это в тебя? Ты отправил ее обратно к человеку, которого она никогда не должна была больше видеть. Это равносильно тому, что ее больше нет. Если я не получу ее назад в течение недели, можно считать, что ее не будет.
— Так что? — вмешивается Мерк. — Давайте пойдем и вернем ее сейчас. Прошла только пара дней.
Глаза Ника горят, но теперь слова зловеще спокойны.
— Слишком поздно. Он уже отдал ее.
— Что? — спрашивает Джеймс, подрываясь на ноги. — О чем ты, мать твою, говоришь?
— В прошлом году на наш восемнадцатый день рождения? Оно было не одно.
— Что было не одно? — спрашивает Мерк, вскидывая руки в воздух. — Вы прекратите говорить сраным кодом? Колитесь!
Ник продолжительно смотрит на Джеймса.
— Он использовал тебя, старик. Все правильно, она была обещана со дня ее шестого рождения. Но ее никогда не обещали тебе. И через несколько дней, когда нам исполнится девятнадцать, мой отец сдержит свое обещание.
— Где? — шипит Джеймс.
— В доме в Санта-Барбаре. Там будет крупная вечеринка. Ее обещание, Джеймс. Должен сказать тебе…
И на секунду, мне кажется, что он на самом деле скажет. Я, и правда, думаю, что Ник собирается сказать Джеймсу одну вещь, которую он должен знать, но о надобности которой и не подозревает. Джеймс тоже это чувствует. Здесь происходит изменение. Изменение из потенциальных последствий в наступившие.