Саша
— Саша, беги! — Ник выталкивает меня через черный ход, и мы бежим так быстро, что я падаю лицом вниз и качусь. Ник подхватывает меня и несет несколько шагов, затем ставит, и мы снова бежим. Никаких криков в этот раз, по крайней мере, на нас. Но позади звуки выстрелов все равно долетают залпом. Автомат не жалеет пуль.
Спустя несколько минут выстрелы прекращаются. Ник тянет меня вниз по гребню горы, где кое-где можно увидеть сосны, и мы оба скользим, потому что склон такой крутой, что мы похожи на «людей-оползней». Камни и куски грязи вылетают из-под наших сапог, когда мы прыгаем на землю и продолжаем бежать. Здесь нет деревьев, и мы с Ником бежим быстрее.
— Поторопись, Саш. Скорее, — подталкивает он меня.
Но шов у меня на боку такой болезненный, что мои жалкие попытки ухватить воздух приносят боль.
— Я не могу, Ник. Я не могу больше бежать.
Он игнорирует это и просто тянет меня за собой под покров сосен.
— Всего лишь немного быстрее, — пыхтит он, пока подталкивает меня под задницу вверх к стороне маленькой скалы. Он взбирается вслед за мной и снова берет меня за руку.
— Скорей, скорей, скорей. Нам нужно выбраться отсюда прежде, чем они придут искать.
— Кто?
Господи. Мое сердце бьется так быстро, что я думаю, могу умереть. В кармане вибрирует телефон.
— Ответь на звонок, — рявкает мне Ник. А затем останавливается и останавливает меня с собой, пока я по инерции двигаюсь вперед. — Дай мне свой телефон.
Я выдергиваю свою руку из его и качаю головой.
— Нет. Скажи мне, что происходит.
— Кто тебе звонит?
— Откуда мне, мать твою, знать?
— Посмотри, — рычит он мне в лицо. — Посмотри, кто это.
Я достаю телефон, и Ник вырывает его, нажимая кнопку «ответить».
— Мерк. Да, — рявкает он в телефон. Я едва ли могу разобрать слова, доносящиеся из трубки. Глаза Ника рыщут вокруг несколько секунд, а затем останавливаются на мне. — Понял. — На этом он заканчивает разговор и передает телефон мне. Он начинает двигаться к бугру, густо покрытому иголками сосен.
— И? — спрашиваю я.
— Джеймс мертв.
Мое сердце останавливается.
— Не мертв.
— Его нет, а в дом забрасывают гранаты. Он мертв.
— Нет, — твердо отвечаю я. — Нет. Он не может умереть.
Ник смотрит на что-то на склоне. Он издает рычание, а затем тянет. Целый бугор ускользает, и на мгновение я думаю, что у меня галлюцинации, прежде чем понимаю, что это покрывало, густо обложенное сосновыми иголками, которые лежат на нем, чтобы скрыть землю. Под ним находится мотоцикл.