Через Фроловские ворота Сергий выбрался на Красную площадь, остановился. Люда полно. Вся Москва сюда вывалила. Гомон, смех. Поблизости от Сергия бабы и девки в кружок собрались, ротозейничают. Ложечник-плясун по кругу ходит, пританцовывает, в ложки наяривает.
В стороне мужик кривляется, песни орет. Юродивый в лохмотьях, лицо струпьями покрыто, веригами звенит, смеется беспричинно, в небо пальцем тычет.
- Бес обуял, - шепчет Сергий и хочет повернуть обратно, а ноги вперед тащат, где народу еще гуще и дудочник на рожках наигрывает, в бубен выстукивает.
Топчет Сергий лаптями снег, снова шепчет:
- Представление сатанинское.
Подобрав полы своих одеяний, старец потрусил к монастырю.
Из Спасских ворот наметом и с присвистом вынеслись верхоконные дворяне, врезались в толпу. Не успел народ раздаться, как смяли, копытами топчут, плетками машут. А следом государева карета выехала…
- Избави меня от лукавого, - вздохнул Сергий и поплелся дальше.
Дождь застал Саньку верстах в двадцати от Твери. С вечера дождя не предвиделось, небо было чистое, тучки редкие. А когда он хлынул, Санька не успел даже укрыться под разлапистыми елями.
Когда упали первые крупные капли, Санька лишь на небо взглянул. Зашумел дождь, встал стеной. Одежда мигом намокла, сделалась тяжелой.
Махнув на все рукой, Санька решил продолжить путь. Сначала конские копыта били сухую землю, но вскоре она зачавкала под ногами.
Саньку послали в Тверь великие князья. Он вез письмо тверскому князю, и в нем они уведомляли, что у Ивана Третьего родился внук, а у Ивана Молодого сын и назван он Дмитрием, Дмитрием Ивановичем.
Санька догадался: ребенка назвали именем далекого предка, героя Куликовской битвы…
А дождь не прекращался. Все стало мокрым: и деревья, и зеленя. Обмыло дождем избы крестьянские, стожки и овины. Даже хозяева изб укрылись от дождя.
Санька ежился, когда холодная вода с шапки затекала за воротник кафтана и расползалась по спине.
Такого дождя он не ожидал. Когда Москву покидал, светило солнце. С пушкарного двора волокушами тянули пищали. В последний год несколько штук пищалей уже установили на кремлевской стене. Их стволы и лафеты отливали на солнце бронзой.
За всем пушкарным нарядом досматривал молодой великий князь Иван. От него Санька узнал, что скоро на пушкарном дворе станут лить и рушницы [40]. Они сменят оружие ратников - луки.
Как это будет, Санька пока не представлял. Для него лук и стрелы еще надежное оружие.
А теперь Кремль пушками ощетинился. Пусть орда только подступит, как по ней ударит огневой наряд. Начнут ядрами метать - какая конница устоит!..