Вдруг конь остановился, встал на дыбы, захрапел. Натянув поводья, князь привстал на стременах. Успел заметить лобастую голову с прижатыми ушами и широкую темно-серую спину протрусившего невдалеке волка.
Засвистели, заулюлюкали дружинники, и волк ушел от людей большими прыжками…
Князю Михаилу припомнился зимний разговор с московским князем. Неприятный разговор. Непрошено в душе ковырялся князь Иван Васильевич. Как мог он повести разговор со своими советами, на ком жениться ему, тверскому князю?..
Давно уже отписал князь Михаил Борисович литовскому Казимиру, просил в письме руки его внучки. Но почему Казимир отмалчивается?
Князь Михаил подумал: миновало сорок лет, но как изменилось положение московских князей! Тогда отец Ивана Третьего Василий, ослепленный Шемякой, искал с десятилетним Иваном спасения у князя Бориса в Твери.
Именно в ту пору князья Василий Темный и Борис Александрович устроили помолвку малолетних Ивана и Марии…
Миновали годы, и он, тверской князь Михаил, должен искать у литовского князя Казимира поддержки от Москвы…
Иван Третий грозил осадой Твери, но Михаилу в это не очень хочется верить. Не враги же они с московским князем, кровь Ивана Молодого роднит. И сестра, покойная княгиня Мария, тверичанкой была.
Ныне Софья, царевна византийская, вмешалась. Уж не ее ли происки? Возомнил себя Иван наследником императоров византийских? Михаил хмыкнул: экая блажь!
За поворотом открылось сельцо, избы соломой крыты, стожки свежего сена стоят. Старик с клюкой низко поклонился князю.
Михаил Борисович сошел с коня, подал дружиннику повод. Сказал старику:
- Все землю топчешь, дед Максим? Сел на поваленное дерево.
- Топчу, княже, топчу. Пока Господь не прибрал.
- Ты, дед, поди и отца моего не забыл?
- Отчего забыть, властен был. А тиун у него лютый.
- Порядок любил, знаю.
- То как сказать.
- А ответь, дед: что делать, когда Москва Твери грозит?
Старик посмотрел на князя из-под седых бровей:
- Ты истины от моего ответа ждешь, княже?
- Сказывай, что думаешь.
- Только ты, княже, меня не вини. Москва завсегда Москва, ее остерегаться надобно!
Князь поднялся, заметил недовольно:
- Отчего так? Аль Тверь не была великой? Была, княже, была, токмо я не упомню когда.
- Ты, дед, тверич, а рассуждаешь, как московит.
- Я немало прожил и много повидал. Всяку Тверь и всяку Москву помню.
Тверскому князю подвели коня, он ступил в стремена, тронул повод.
Во второй половине сентября выступили московские полки.
Крестьяне уже сжали рожь, и стерня золотисто щетинилась. Окруженные слугами, ехали московские бояре, в броне либо рубахах кольчужных, в шлемах боевых. Толпами следовали ополченцы.