Я киваю головой, но держу рот на замке.
– Ладно, тогда это относится к практике, которую ты проходила летом у того модного фотографа?
– Может быть, – говорю я и тут же жалею, что сказала так много. – Обещаю, я расскажу тебе все, когда будет готово. Сейчас это просто идея, и мне кажется, что, если я буду говорить о ней или даже думать, она просто упорхнет.
– Иногда я чувствую что-то подобное, когда пишу песни, – говорит Ной. – Рад, что ты по-прежнему много времени уделяешь фотографии. Я не понимал, насколько мне не хватает твоих способностей фотографа, пока не попробовал сам пощелкать море и не получил на выходе мусор. Честно говоря, думаю, даже Белла справилась бы с этим лучше.
Он целует меня в плечо, и я сияю.
– Вы двое так милы, что даже смотреть тошно, – говорит Эллиот.
– Ты просто объелся пиццы! – парирую я.
Эллиот хватается за живот, и тот издает громкое урчание.
– О господи, кажется, ты права. – И он поднимается.
– Туалет дальше по коридору и направо, чувак! – кричит Ной ему вслед.
В этот момент мой телефон звонит, на экране появляется фото абонента, и я вижу, что это Леа.
– Мне лучше ответить, – говорю я Ною.
Он кивает, озабоченно поднимая брови, но я шепчу: «Объясню позже» – и выхожу в коридор.
– Привет, Леа, – здороваюсь я, нажав на трубку. – Как дела?
– Да знаешь, потихоньку. Я видела, что Ной вернулся – его твиттер снова заработал. Он с тобой связывался?
Я улыбаюсь, хоть она и не может этого видеть.
– Да, – отвечаю я, чувствуя робость, несмотря на то, что у меня нет повода робеть. – И еще кое-что. Если совсем коротко, то мы решили попробовать еще раз.
Леа визжит на другом конце.
– Ура! Я так рада за вас, ребята, – говорит она. – Хочу знать все подробности, но сейчас я звоню сообщить тебе последние новости обо всей этой истории с кражей песни. У тебя есть поблизости ноутбук?
– Нет, нету, – говорю я, – но я спрошу, можно ли взять ноутбук Ноя.
Я возвращаюсь в гостиную и указываю на Макбук на столе.
– Не возражаешь? – спрашиваю я.
– Бери, – отвечает он. Поднимает его и передает мне. Я иду на кухню, ставлю ноутбук на столешницу и запускаю его.
– Что будет с Поузи? – интересуюсь я. Даже несмотря на то что поступок ее ужасен, я надеюсь, что с ней ничего не случится. То, что она потеряла роль в спектакле – и так достаточно суровое наказание.
– Слушай, мы с моими адвокатами и техниками очень долго занимались всем этим, – объясняет Леа.
Я глубоко вздыхаю. Для Леа это очень важно.
– Мне ужасно жаль, что все это случилось с тобой. Что ты собираешься делать?
– Пока мы не будем выдвигать обвинений. Моя студия решила использовать шум, чтобы поднять продажи на предзаказах. Следующие несколько дней я буду работать как проклятая, но мы подготовим сингл к релизу так быстро, как только можно.