— Но я могу вернуться, если будет ради чего. Так что сначала, пожалуйста, объяснение в любви!
— Но я ведь еще совсем вас не знаю. На это требуется какое-то время! Я думал, что буду теперь часто видеть вас у себя.
— Вы очаровательны. И это называется теперь донжуан! Но я не настолько жестока. В понедельник после обеда я готова побеседовать с вами часок в Люцерне на террасе отеля «Швейцерхоф». До свидания?
— До свидания.
Четверть часа спустя Буркхард снова появился у друга.
— Чудеса, да и только, эта женщина просто сумасшедшая. Спрашивает меня после первых же слов, готов ли я сделать ей признание в любви. Причем очень так деловито. Я даже растерялся на секунду, а она уже прощается со мной и назначает мне рандеву в Люцерне!
— В Люцерне?
— В понедельник после обеда. Она вертела мною, словно я перчатка в ее руке.
— И ты, конечно, поедешь туда?
— Конечно.
Мартин встал и вышел в соседнюю комнату. Через несколько минут он вернулся. Он был бел как полотно. Какое-то мгновение он в задумчивости стоял.
Потом энергично тряхнул головой, подошел к Буркхарду и выложил на стол два пистолета.
— И что это значит?.. — Буркхард кипел.
Мартин не ответил, он не был уверен, что сможет совладать с голосом.
— Между прочим, очень хорошее оружие, — проговорил Буркхард.
Мартин с силой взял себя в руки.
— Ты находишь? — спросил он. — Предоставляю тебе право выбора. Мы будем стреляться в этой комнате, если ты не дашь мне честного слова, что не появишься в понедельник в Люцерне.
— Черт побери! — взорвался Буркхард.
Мартин с горечью усмехнулся:
— Мне было бы приятнее, если бы ты выражался более тонко и более точно.
— Слишком многого ты хотел бы, — огрызнулся тот, передергивая плечами. — Но давай все обдумаем! У нас есть еще время, прежде чем начать палить по твоим обоям, которые, впрочем, слишком для этого хороши. У меня за городом достаточно подходящих мест для подобных шуток. Может быть, будешь столь добр и объяснишь мне, в чем же тут дело?
— Конечно: медленно и в деталях! Слушай, раз хочешь. Дело в том, что, если бы не твоя радостная весть, мы оба явились бы в понедельник в одно и то же время в отель «Швейцерхоф». Я, во всяком случае, по праву, предоставленному мне раньше, чем тебе, имея к тому же далекоидущие планы.
— Собственно, ситуация довольно комичная. И тебе не хочется осчастливить меня великодушием?
— Никак нет. Я связываю с этим часом в Люцерне всю свою дальнейшую жизнь.
— Быть не может! Женитьба?
— Нет. Нечто более важное, но понять тебе этого не дано.
— Спасибо.
— Я не шучу.
Буркхард поднялся и погрузился в задумчивость, поигрывая одним из маленьких изящных пистолетов. Он никак не мог прийти ни к одному решению.