Галя слушала внимательно и все покачивала головой, словно хотела сказать, что все это она знала давно, что ничего нового в этом лучшем из миров не происходит.
— Видишь ли, девочка за два года привыкла считать Алексея почти что своей собственностью, ей и в голову не приходило, что он, возможно, страдает от ее холодности, безразличия к нему. Он был ей нужен, я бы даже сказала, полезен и удобен: вот лежит под рукой необходимый предмет, захочу — возьму, когда понадобится, не захочу — пусть так и лежит, это мое! А у него словно пелена с глаз спала, и он увидел в другой женщине то, чего не нашел в Татьяне.
— Хочешь сказать, — перебила ее Сашенька, — одна любовь кончилась, а другая вдруг началась?
— Ты что же, считаешь обиду Танюши справедливой? — удивилась Галя.
— Нет, нет, я с тобой абсолютно согласна, к тому же со стороны Татоши не было любви, они просто друзья. Ее вообще не волнуют ровесники. Для меня вся эта история — сплошная загадка: с чего вдруг Таньке расстраиваться, обижаться на Лилю — не должна же Лиля спрашивать у нее разрешения, тем более что ей прекрасно известно: Таня в Леху никогда не была влюблена. И еще не пойму никак — два года ходит парень, вздыхает по девушке, а потом в одночасье влюбляется в другую. Что это? Может, сперва влюбился, а потом уж так, по привычке хвостиком ходил — то у них КВН, то химию Татоша просила его разъяснить. Сплошная загадка.
— О Господи, все привыкли твердить, что женщина — загадка, и никому невдомек, что мужчина — не меньшая загадка. Пушкин, влюбленный в Анну Керн, посвятил ей стихи, которые пережили их и еще многие века останутся вершиной божественной поэзии и самым ярким символом любви. Ты только послушай:
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
И тот же Пушкин называл ее в письмах вавилонской блудницей! Это ли не загадка!
— Одни знаки вопроса… — вздохнула Сашенька.
— Правильно! На этом все и построено: все взаимоотношения, все любови, все романы, всякий интерес мужчины к женщине и женщины к мужчине. Они всю жизнь отгадывают загадку в нас, а мы — в них. Вот что притягивает нас друг к другу. Иначе — не интересно, иначе получается один голый секс, недолговечный и ненадежный, который со временем изнашивается и приедается, как платье устаревшего фасона или давно прочитанная книга. Разве это интересно, скажи мне, пожалуйста?
— Да… я как-то не задумывалась над этим.
— И правильно делала, потому что ты, как говорят, выиграла по трамвайному билету, ты и Дмитрий. У вас все совпало, все состыковалось, и вы оба слишком умны, чтобы пустить на самотек выпавший вам шанс — один из сотни тысяч.