— Спасибо, Генри, — ответила Эдит, посмотрев на портрет в последний раз.
— Мистер Фрэнк был замечательным человеком, — печально сказал дворецкий. — Нам всем будет его очень не хватать.
На мгновение их взгляды встретились. Эдит прочла в глазах старого слуги понимание и сочувствие.
Генри проводил ее и помог сесть в лимузин.
— Куда вас отвезти, мэм? — спросил Джордж, выезжая из ворот.
— На Фигероа-стрит.
— Хорошо, мэм.
Не следовало вкладывать в бар все сбережения, думала Эдит. Это было ошибкой. Зря она вообще переехала в Лос-Анджелес. Наверное, стремилась во что бы то ни стало вырваться из той квартирки, где они жили с отцом, и вытравить из памяти кошмар последних лет его жизни. Почему она помнила только этот ужасный период? Отчего забыла то время, когда отец, молодой талантливый журналист, обожавший дочерей-близнецов, читал им стихи, водил в музеи и на утренние спектакли в оперный театр? Почему память удержала только пьяные истерики, ругань и крики по ночам?
Эдит вздрогнула: так явственно прошлое предстало перед глазами. Но желание забыть пережитый кошмар не было единственной причиной ее бегства из Сан-Франциско. Существовала еще одна причина. В Лос-Анджелесе жил Фрэнк.
Никто не знал о ее тайной любви. Она никому не показывала папку, в которой хранила вырезки из газет с его фотографиями. Иногда, запершись у себя в комнате, она доставала свое сокровище и подолгу разглядывала газетные снимки. Чета де Лорка на горнолыжном курорте в Аспене, на скачках в Беверли-Парк, полковник на собрании республиканской партии… Она видела Фрэнка и Маргарет не только на фотографиях. Стараясь оставаться незамеченной, наблюдала за ними на представлениях по случаю Дня инвалидов в Санта-Аните и на премьерах в театрах Лос-Анджелеса.
Иногда Эдит отваживалась на более рискованный шаг: подходила к дому де Лорка и, прячась за деревьями, подолгу ждала, чтобы хоть одним глазком посмотреть, как Фрэнк уезжает в свой загородный клуб. Однажды ее заметил полицейский патруль. Ей удалось придумать подходящее объяснение, она, мол, надеялась увидеть знаменитую кинозвезду, жившую по соседству.
Все кончилось три дня назад, когда Эдит, купив «Лос-Анджелес таймс», бросила взгляд на первую страницу. Под большой фотографией Фрэнка было помещено следующее сообщение:
«Франсиско де Лорка, 60 лет, известный землевладелец, спортсмен и последний представитель старейшей династии Лос-Анджелеса, скончался в среду вечером от острой сердечной недостаточности в своем доме на Беверли-Хиллз.
Франсиско де Лорка вел активный образ жизни, несмотря на болезнь сердца, впервые проявившуюся во время его службы в Европе в годы второй мировой войны. По словам его вдовы, в девичестве Маргарет Филипс, муж пожаловался на усталость и решил прилечь перед обедом. А в 6.15 вечера она обнаружила, что он мертв».