Обшарив секретер, она нашла записную книжку в сафьяновом переплете с адресами и телефонами. А вот и шифр: L31P27ROQ. На первой странице! Какая беспечность!
Эдит подбежала к сейфу и начала крутить диск. Замок щелкнул. Она открыла дверцу и вынула серебряную шкатулку, доверху наполненную украшениями изумительной красоты. Здесь были и старинные драгоценности, видимо, фамильные, и современные вещи, включая и то бриллиантовое колье, которое Маргарет показывала ей накануне.
Зазвонил телефон. Эдит сунула шкатулку в сейф, захлопнула дверцу и бросилась в спальню.
— Да… Кто?.. Я принимаю ванну. Сейчас спущусь.
Внизу, в библиотеке, ее ждала донья Ана де ла Сьенега.
— Ради Бога, извините, донья Ана, что заставила вас ждать, — сказала Эдит.
Матрона подставила ей щеку для поцелуя и вернулась к своему рукоделию, которым занималась до прихода Эдит.
— Я слышала, на вас сваталось новое несчастье, дорогая? — произнесла она довольно сурово, продолжая работать иголкой. — Я и понятия не имела, что у вас была сестра.
В ее тоне явственно слышался упрек. Видимо, Маргарет с ней не очень-то делилась. Эдит виновато опустила голову. Донья Ана немного смягчилась.
— Расскажите мне все, Маргарет.
— Видите ли, я не знаю, почему Эдит покончила с собой.
— Вы уверены, дорогая, что это было самоубийство?
Эдит бросила на старуху испытующий взгляд.
— Может, произошел несчастный случай? — продолжала донья Ана.
— Нет. Полиция это исключает.
— Велико искушение схватиться за соломинку, когда чья-то несчастная душа стоит у врат ада… Самоубийство — тяжкий грех… Возблагодарим Господа за то, что он даровал нашему бедному Фрэнку легкую смерть. Он был ютов к вечности, правда?
Эдит не нашлась, что ответить. К счастью, донья Ана не нуждалась в подтверждении собственных мыслей.
— У него было слабое сердце, — продолжала она. — Полагаю, он не мог не понимать, что рано или поздно… И, несмотря на болезнь, играл в гольф до последнего дня. Престранная игра! Непозволительное легкомыслие… Вы помните моего кузена, который обожал теннис? Как же его звали? Напомните мне, Маргарет.
— Я забыла предложить вам чаю, донья Ана. Как глупо с моей стороны! — поспешно сказала Эдит, вставая.
— Не беспокойтесь. Я сейчас не хочу пить. Возможно, позже.
Эдит спасло появление Генри, который торжественно провозгласил:
— Миссис Диди Маршалл.
В дверях появилась сухощавая, спортивного вида женщина в дорогом твидовом костюме. Ее длинное, слегка лошадиное лицо было искусно подкрашено, светлые волосы тщательно уложены в модную прическу. Смуглый оттенок кожи свидетельствовал о том, что миссис Маршалл проводила уик-энды в Палм-Спринге, а лето — в Нью-Йорке. Лицо доньи Аны приняло высокомерное выражение, из чего Эдит заключила, что Диди, вероятно, относится к калифорнийским нуворишам и не может похвастаться хорошим происхождением.