— Думаю, да. Как иначе? Он объяснил нам, куда ехать, где он будет нас ждать. Это я припоминаю.
— А само столкновение? Что ему предшествовало? Ты помнишь другую машину?
Лейси снова закрыла глаза, как будто память лучше работала в темноте.
— Сегодня под утро ей приснился кошмар, — встрял Гюнтер. — Проснувшись, она сказала, что видела свет фар, помнит крик Хьюго, помнит, что не успела среагировать на пикап. Помнит, что это был именно пикап. Но ни столкновения, ни грохота она не запомнила. Не помнит, как ее вытаскивали, как везли сюда, как осматривали — ничего.
Один из сотовых телефонов Гюнтера — он во всех отключил звук — завибрировал, и так настойчиво, что чуть не спрыгнул с реквизированного Гюнтером столика. Он посмотрел на телефон так, как желающий опохмелиться смотрит на холодное пиво, но богатырским усилием воли заставил себя проигнорировать звонок.
Майкл кивком пригласил его за дверь.
— Вы много разговаривали с ее врачами? — спросил он Гюнтера в коридоре.
— Мало. Кажется, я им не понравился.
Этому не приходилось удивляться.
— Они уверили меня, что к ней постепенно вернется память, — сказал Майкл. — Самый лучший способ — стимулировать ее мозг разговором. Заставлять говорить, смеяться, слушать, поскорее дать ей журналы — пусть читает. Она любит старые фильмы, смотрите их с ней. Меньше сна, больше шума — вот что ей нужно.
Гюнтер жадно впитывал каждое слово, радуясь новой ответственности.
— Я все понял.
— Предлагаю поговорить с ее врачами. Надо как можно дольше не пускать к ней констебля. Он хочет узнать, что им с Хьюго понадобилось в резервации, а мы, если честно, не торопимся удовлетворять его любопытство. Это строго конфиденциально.
— Я не против, Майкл, но лично мне нужны подробности аварии. Все до одной. Поделитесь со мной тем, что знаете. Чую, дело нечисто.
— Чутье вас не подводит. Обуйтесь, сходим выпьем кофе.
После обеда в пятницу, пока Гюнтер расхаживал с телефоном по коридорам в отчаянных попытках спасти свои расстраивающиеся сделки, Лейси отправила мейл: «Дорогая Верна, это Лейси, с айпада моего брата. Я еще в больнице, прихожу в себя. Не знаю, с чего начать и что сказать. Не верится, что это произошло. Невероятно! Я закрываю глаза и говорю себе, что я не здесь, что Хьюго жив, что когда я проснусь, все будет хорошо. Но, очнувшись, понимаю, что произошла трагедия, что его не стало, что вашу, твою и детей, потерю не описать. Я мучаюсь не только из-за потери, но и из-за моей роли в ней. Я не помню, как все произошло, но за рулем находилась я, Хьюго сидел рядом. Сейчас это не важно, но это будет преследовать меня до самой могилы. Как бы мне хотелось увидеть тебя прямо сейчас, обнять тебя и детей! Люблю вас всех, жду не дождусь встречи. Жаль, что не буду на похоронах. Я плачу от одной мысли об этом. Я много плачу, но не столько, как ты. Сердце разрывается из-за тебя и детей, Верна. Мыслями и молитвами я с вами. С любовью, Лейси».