— Я не хочу больше слушать об этом мерзавце, — прервал княгиню Василько.
— И все же дослушай, — настояла Мария. — Этот мерзавец, как ты говоришь, опоганил всю Русь. Он ведь задумал убить и брата Ярослава, но тот собрал крепкое войско. Тогда Каин бежал к постоянным врагам Отечества — печенегам и привел их к берегам Альты. Ярослав стоял на месте, обагренном кровью святого Бориса. Он поклялся жестоко отомстить Святополку. И началась битва, коей, как сказал летописец, не было еще в нашем Отечестве. Целых три дня шла лютая сеча, и вот Святополк дрогнул и обратился в бегство. Потеряв рассудок, он миновал Польшу и погиб злой смертью в Богемских пустынях, заслужив вечное проклятие и современников и потомков. Имя Окаянного Святополка навсегда запомнится русичам. И ныне едва ли уже кто назовет своего сына его именем… А вот Борис… — и вновь мягкая улыбка осветила прекрасное лицо Марии.
На веселом и шумном пиру князя Василька был и боярин Борис Михайлыч Сутяга. Поднимал в честь наследника заздравную чару, высказывал:
— Да будет великим русским князем твой наследник Борис! Да восславит он Русь на века!
Льстил, говорил угодливые речи, а вернувшись в свои хоромы, недовольно бурчал:
— Копье те в брюхо и твоему наследнику. Тоже мне ростовский князь. Затворник книжный. В монаси бы шел. Червь!
— Да что ты так, батюшка, гневаешься. Князь-то своего отпрыска Борисом назвал. Ведь и тебя Борисом отец нарек, — молвила дебелая боярыня Наталья.
Своим именем Сутяга был доволен: всё ж назвали в честь святого, но покойного отца он вспоминал с неприязнью. Подлого звания, сапожник. Да еще с такой неблагозвучной кличкой Сутяга. Тьфу!
Мать умерла вскоре за отцом. Не повезло и братику: моровая язва прибрала. Вот что значит голь перекатная. Кому жить, а кому гнить. Бог-то токмо богатых бережет.
В покои вошла дочь Дорофея — приземистая, округлая, как кадушка, с тыквенным, широконосым лицом.
Сутяга вздохнул: не наградил Господь красотой Дорофею. Уж двадцать пятый годок, и никто еще к ней не сватался. Не горе ли для отца?
— Чего тебе, Дорофея?
— Как чего?.. Обещал приглядеть кого-нибудь на пиру-то. Чай, и бояричи, и княжьи дружинники были. Неуж никого в гости не позвал?
Сутяга вновь вздохнул:
— Потерпи, дочка. Сыщется и для тебя добрый жених.
— Да когда, батюшка? Сколь же мне в перестарках-то ходить?
По свекольным щекам Дорофеи покатились слезы. К дочери подошла мать и с укором глянула на супруга.
— И впрямь, батюшка. Засиделась в девках наша Дорофеюшка. Чай, не простолюдина дочь, а знатного боярина. Уж ты бы порадел, государь мой. Одна у нас ненаглядная доченька.