— Негоже так, дядя Агей, — заплакала Иринка. — Уж токмо ради тятеньки.
— Вот и умница. Нос зажми и не нюхай. Легко пройдет, хе-хе.
Иринка вытерла слезы, выпила, а затем у нее так закружилась голова, что она рухнула со стула на пол.
— Готова, — довольно ухмыляясь, молвил Букан, и перенес бесчувственную Иринку на постель. Трясущимися от вожделения руками, раздел догола, и похотливыми глазами стал пожирать юное девичье тело. Хороша кобылка, зело хороша! Давненько не было у него такой младой наложницы.
Обесчестив девчушку, Букан уселся за трапезу. Никаких именин у него, конечно, не было.
Утром Иринка, увидев подле себя оголенного, похрапывающего Агей, пришла в себя и всё поняла. Зло, отчаянно принялась бить маленькими кулачками по могутному телу.
— Изверг, охальник! Что ты со мной содеял?!
Букан проснулся, приподнялся в постели и шлепнул Иринку по лицу.
— Угомонись, девонька! Эко дело — приголубил. С тебя не убудет.
Но Иринка не угомонилась. Соскочив с постели, она быстренько облачилась в сарафан и с той же яростью закричала:
— Змий треклятый, душегуб! Я сейчас же всё расскажу тятеньке!
Метнулась было к двери, но ее ухватила цепкая, тяжелая рука Букана.
— Не посмеещь! Стоит тебе, девонька, одно слово вякнуть и твой любимый тятенька окажется у безбожных нехристей. Исстегают всего плетьми и поведут на аркане в степи. Затем его продадут османам,[265] а те посадят Фролку на галеру[266], прикуют к веслу цепями и будут избивать за малейшую провинность, пока тятенька твой не сдохнет. Ты этого хочешь, девонька?
Иринка растерянно сцепила припухлые губы. Жуткие слова произнес этот мерзкий человек. Тятеньку и в самом деле продадут в рабство. Но что тогда делать, Господи?!
— Можешь бежать, девонька, — Букан даже дверь распахнул.
Девчушка со слезами отступила от порога и с подавленным чувством опустилась на краешек постели.
— Вот так-то, девонька. Не зря в писании сказано: «Чти отца своего», хе-хе. Четыре недельки у меня побудешь, а там, глядишь, и тятенька должок вернет.
Но миновали четыре недели, а Фролка так и не скопил, взятые в долг с ростом деньги. И занять не у кого: почитай, все ростовцы ходили в должниках. Татары увели неплательщика на Чудской конец, в острог баскака Туфана.
Изведав о горькой участи отца, Иринка отчаянно взмолилась:
— Верни от басурман тятеньку, дядя Агей! Мать у нас недужная, сгинем мы без отца. Ребятенки совсем малые, с голоду перемрут. Отпусти кормильца нашего!
— Не могу, девонька. Дань, кою не заплатил твой отец, может отменить токмо великий хан Берке. Я ж — человек маленький, всего лишь откупщик. Так что, боле меня не упрашивай.