— Костры на стане не палить. Ежели булгары приметят дымы — все пропало.
Ратники жевали хлеб и сушеное мясо; когда князь подошел, дружинники поднялись.
— Нарушу вашу трапезу, вои. Надо смердам подсобить.
Ярослав показал рукой на излучину.
— Несите к брегу деревья.
К Ярославу ступил Роман Юрьич. По красному лицу его струился обильный пот.
— Где шатер повелишь раскинуть, князь?
— Потом, боярин, потом!
Ярослав вновь заспешил к берегу. Дружинники и смерды начали подносить срубленные сосны и ели.
— Вбивайте сваи. Вяжите дерева и тяните к тому берегу. Да не по одному, а по четыре в ряд.
Вои, раздевшись, полезли в воду. К ночи засека была готова. Ярослав поставил старшую дружину на правом изгибе, младшую — на левом.
Вернулись лазутчики, доложили:
— Булгары в трех верстах, князь. Встали на ночлег.
— На берегу или в лодиях?
— На берегу, князь.
Ярослав остался доволен: раз булгары выбрались на берег, значит, не таятся и не ждут засады.
Прошел в шатер, где гридни приготовили ужин. Спал недолго. Чуть заиграла заряница, как был уже на ногах; но уставшую дружину поднимать не стал: ждал новых вестей от лазутчиков. Они прибежали, когда солнце уже поднялось над бором.
— Снялись, князь.
Облачившись в ратный доспех, князь пошел к воям. Те уже были наготове. У каждого — меч, копье, лук и колчан со стрелами.
— Булгары плывут к Дебрянке. Скоро их лодии будут здесь. На берег никому не выходить, всем укрыться в чаще и ждать сигнала трубы. Потом немешкотно выйти на берег и закидать поганых стрелами. Ни одна лодия не должна уйти вспять к Волге. Полезут на берег — биться на мечах. А теперь в лес, вои. С нами Бог! — громко произнес князь.
Дружина исчезла в лесу, а Ярослав с боярами укрылись в прибрежных зарослях; здесь же были и вои с трубами.
По реке бежала темная рябь, гонимая упругим ветром. По такой воде хорошо идти на парусах, это радовало Ярослава. Булгарам сопутствует сиверко,[41] лодии их быстры, но как-то им придется супротив ветра?
— Плывут, князь, — молвил дозорный.
Ярослав раздвинул кусты. В трети версты показалась лодия с воинами, за ней другая, третья… А вот и весь басурманский караван, его хорошо видно. Булгары в суконных чекменях и чабанах, на головах овчинные шапки с отворотами. Лица смуглые, безбородые. Близ каждого воина круглый щит, обтянутый кожей, саадак с тугим изогнутым луком и красными стрелами, короткое копье с белым конским хвостом на конце.
Пока плыли до излучины, булгарам не было видно засеки. Они спокойно сидели в лодиях, и пили из бурдюков кумыс. Но вот первая лодия начала огибать полуостров, и с носа судна послышался резкий гортанный крик. Воины повскакали с мест, суматошно замахали руками. Но было уже поздно — лодия на полном ходу врезалась в дерева с заостренными сучьями. Поднялся вой, судно стало тонуть, а воины начали прыгать в воду. К преграде же приближались все новые и новые лодии. Булгары кинулись убирать паруса.