Стоянка отняла не сорок минут, а час. Но Михаил намеренно продлил ее: отдохнут люди, обсушатся — веселее идти будут. Так оно и случилось. К счастью, к тому времени и дождь перестал.
Снега на перевале по южному склону почти не было. Лыжи понадобились только тогда, когда стали спускаться вниз по крутому склону. Снег здесь тоже осел, но слой его был довольно толстым. Без лыж не пройти — тотчас же проваливались по колено, а то и по пояс. Лыжи по мокрому скользили плохо. Но вниз идти было можно.
Приюта «33» они достигли даже раньше, чем намечалось.
В целях предосторожности Путивцев разбил свой отряд на три группы. Они окружили приют и стали с трех сторон приближаться к нему. А вдруг Исмаилов и его люди уже здесь? Место было голым, открытым, хорошо просматривалось.
В приюте никого не оказалось. Здесь действительно в яме было много мороженого мяса, мешок сухарей, мясные консервы и патроны.
Потянулись часы ожидания. Съели сухие галеты, по глотку делили оставшуюся во флягах воду. Был бы огонь — можно было бы снега натопить, но Путивцев запретил разводить костер. Набили только снегом котелки, стараясь согреть их ладонями. Когда влага накапливалась, с жадностью выпивали. Почти до полудня просидели они так, томясь ожиданием и ничегонеделанием. Путивцев даже запретил им выходить из помещений. Когда к нему обращался кто-нибудь из бойцов, говорил непреклонно:
— Если невтерпеж, ступай в коридор…
Исмаилов был опытным, хитрым врагом. Вряд ли он сразу пойдет к приюту. Схоронится где-нибудь поблизости и понаблюдает сначала. А как долго он будет наблюдать: час, два, три? Кто кого пересидит? У кого раньше сдадут нервы? У группы Путивцева были преимущества: спешить им некуда. Исмаилову же надо было поскорее забрать провиант и боеприпасы и уходить в горы, где можно отсидеться до весны. Когда зазеленеют леса, на горных пастбищах поднимется густая трава, тогда можно и уйти на все четыре стороны.
Наконец терпение Путивцева было вознаграждено. На склоне из-за дерева показался человек. Один. «Почему один? — мелькнуло на мгновение. — Разведчик — вот что!»
— Не стрелять! — приказал Путивцев. — Брать только живым!
Бандит приближался.
В руке — маузер. Серая папаха сбита чуть набок, бекеша расстегнута на все пуговицы, за поясом — две гранаты.
Не доходя до приюта шагов пятнадцать, бандит остановился, потянул носом воздух, как собака. Помедлил и направился к сараю. Михаил даже затаил дыхание, будто его могли услышать. Скрипнула дверь — бандит вошел в сарай. Мучительно долго текло время. Минута, две. Наконец бандит вновь показался. Теперь маузер у него был за поясом, в руке — нож, а в другой — кусок примороженного мяса. Бандит с жадностью грыз твердый кусок конины. Кадык его судорожно дергался. Он проглатывал куски мяса не пережевывая. Потом бандит набрал горсть снега и затолкал его в рот. Утолив жажду, направился к бревенчатому дому.