Ты был уже внутри?
Да. Одна из них сказала мне: «Значит, ты хочешь умереть? Но чего ты этим добьешься? Твоя смерть не вернет нас к жизни. Это не дело. Ты должен уйти, ты должен выступить свидетелем наших страданий и издевательств, которым мы подверглись».
Рудольф Врба
Таков был конец первого транспорта. С того времени мне стало ясно, что цель Сопротивления – не восстание, а выживание. Выживание участников Сопротивления. Поэтому я принял решение, которое они сочли анархистским и индивидуалистским: устроить побег – оставить сообщество, за которое я вместе с ними нес ответственность в тот момент. Это решение, идущее вразрез с политикой Сопротивления, было принято без долгих раздумий. И я вместе со своим другом Вецлером ускорил приготовления. Вецлер играл в нашем побеге ключевую роль. Прежде чем бежать, я переговорил с Уго Ленеком. Тот руководил ячейкой Сопротивления среди тех, кто прибыл со вторым транспортом. Я объяснил, что ему нечего ждать от центра Сопротивления, кроме раздачи хлеба. И в решающий момент они смогут рассчитывать только на себя. Что касается моей роли, то я думал, что, если мне удастся бежать и без промедления рассказать всю правду нужным людям, это может оказаться полезным. Возможно, я смогу привлечь помощь извне. Я был убежден, что Освенцим возможен либо потому, что жертвы, которые прибывают в лагерь, не знают, что там происходит, либо… если кто-нибудь за пределами лагеря и знает… скажем… Они не знали… Вот в чем дело! Мне казалось, что если правда о лагере станет известна в Европе, особенно в Венгрии, откуда в Освенцим ожидалось прибытие миллиона местных евреев еще с мая месяца – об этом я был осведомлен, – то Сопротивление мобилизует свои силы для оказания помощи Освенциму. Итак, мы разработали план побега. Я бежал из лагеря 7 апреля [1944 года].
Значит, это было одним из главных мотивов вашего побега?
Да, мотивом была необходимость безотлагательных действий. Другими словами, я решил не терять времени, как можно скорее бежать из лагеря и открыть миру глаза.
На то, что происходит…
Да.
В Освенциме?
Да.
* * *
Ян Карский, университетский профессор (США), бывший курьер польского правительства в изгнании
Сейчас… я попытаюсь вернуться в прошлое на три дцать пять лет… Нет, не могу… нет… нет… Теперь я готов… В середине 1942 года я возобновил свою деятельность связного между польским Сопротивлением и польским правительством в изгнании, находившимся в Лондоне. Об этом известили еврейских лидеров Варшавы. Было решено устроить между нами встречу за пределами гетто. Их было двое. Они не жили в гетто. Оба представились: один был представителем Бунда, другой – сионистом.