– Кто его убил? – боли нет, осталась только глухая тяжесть под сердцем. Я горд за него, черт возьми.
Так сильно, что просто не могу не уважать подобную смерть.
– Зецу Старший. Он же занял место Минато, но драгоценное время было утеряно. Данзо пришлось поработать в два раза больше, чтобы вернуть все обрубленные связи. Хотя их до сих пор меньше, чем было у Намикадзе. Кроме того, всей этой истории изрядно мешал Хаширама. Он был покровителем твоего отца и долго пытался что-то сделать со сложившейся ситуацией. Но не смог.
Хаширама. Не в первый раз я слышу это имя…
– А почему меня оставили в живых?
– Ты был не нужен Данзо. Он не убивает без причины. Тем более, тебе легко впихнули сказочку про то, что неизвестная инфекция скосила кучу народа.
Мы оба замолкаем. В этом затишье нет ничего, что я привык чувствовать по отношению к Хаку – нет злобы, нет ненависти, нет ярости.
– Могу я узнать что-нибудь о тебе?
– Задай вопрос, а я решу, можешь ли ты что-нибудь предложить за мой ответ.
– Работорговля, – планку беру высокую, под самый потолок. И предложить в обмен мне нечего. – Как ты оказался затянут в эту сеть?
Хаку молчит, зло пялясь в окно. А оттуда на него валится мерзкая осень, подчеркивая тяжелую линию губ, хмурые брови, жесткое выражение лица, от которого у меня мурашки разбегаются по загривку. Кстати, в данном случае мурашки не побежали бы только у Саске. Они бы проигнорили.
Потому что этот урод выражением из разряда «я ненавижу этот мир и всё, что с ним связано» пользуется ежедневно.
Пока я пытаюсь представить Саскины равнодушные мурашки, распивающие английские чаи на бледной пояснице, Хаку отлипает и поворачивается. Но только он раскрывает рот, нас прерывает трель телефона.
Смахнув волосы с лица, Хаку берет его с подоконника.
Разговор длится недолго, буквально пару минут. Больше похоже, что ему отчитались о выполненной работе.
Сбросив вызов, он тихо говорит:
– Твои вернулись. Значит, это неизбежно, – не мне. Сам себе, для себя. А я почему-то знать не хочу, какое отношение имею к теме, кто «твои», куда «вернулись» и что именно «неизбежно».
– Ты ответишь на мой вопрос?
– У меня не было семьи. Зато ненависти было предостаточно. Мы разные. И не смей даже пытаться нас сравнивать. А теперь уходи.
Чувствую – задел за живое. Больно задел, глубоко. Так нельзя поступать с людьми вроде Хаку.
– Спасибо. За всё это.
– Не спеши благодарить. Довольно скоро ты передумаешь.
Он тихо следует за мной, дождавшись, пока я полностью оденусь и вырулю в коридор. Так же молча ждет, пока напялю куртку и обувь.