Учиха пытается убрать руку, но я держу крепко. Хотя тут же приходит другая идея – приходится его отпустить. Когда я, шипя от боли, сдергиваю футболку, Саске просто испуганно наблюдает. Когда рву бинты – задыхается.
– Не надо… пожалуйста, я….
– Дай мне руку.
– Нет, Наруто, я не могу… я…
– Если ты сейчас не дашь мне руку, Саске, клянусь – я выйду из этого дома, и ты никогда меня больше не увидишь.
Мы оба ошеломлены услышанным – я не хотел ставить на кон всё. Не хотел, но разве я могу позволить ему навсегда закрыть свои створки?
Это не лучше, чем расставание.
– Дай. Мне. Руку.
И он протягивает, словно в трансе. Медленно. А я, обхватив пальцами тонкое запястье, снова прижимаю ладонь к своей груди. Контраст холодных пальцев и горячей кожи бьет по нервам нам обоим.
– Саске, события, которые привели нас к этому моменту, должны были произойти. Если ты будешь винить себя во всем, то никогда не сможешь подняться с колен. То, что случилось с Итачи и со мной – это наш выбор. Наша ответственность. Ты забыл?
– Я мог сделать хоть что-то…
– И тогда всё могло сложиться совсем иначе, это правда. Но кто даст тебе гарантии, что другая реальность была бы лучше? А вдруг кто-то мог умереть? Как же ты не понимаешь, что самая большая ценность – это жизнь? Без неё все остальное становится бессмысленным. И пока она у нас есть, остальное не так важно.
– Тогда почему мы просто не остались на побережье? – Саске ощутимо потряхивает, и он пытается отвести ладонь от моей раны.
– Какая может быть жизнь наполовину, Учиха? На побережье было существование. Мы с тобой жадные и мы захотели большего. Но кроме этого есть и другая сторона. Ты представить себе не можешь, как я боюсь тебя потерять. Я боюсь, да, всё верно, но не даю страху меня уничтожить! Посмотри на себя, боже… ты же скоро окажешься там, откуда все это время вытягивал меня. Давай просто держаться друг за друга, как мы всегда это делали? Тебе уже и оригамитерапия не помогает!
– А если я снова причиню боль людям, которых люблю?
Мы замираем, почему-то тяжело дыша и вгрызаясь друг в друга глазами. Вспоминается острое, жгучее безмолвие драки и огонь в мышцах. На несколько мгновений становится так тихо, что слышно, как кровь шумит в артериях - безмолвие.
Всё стабильное в нашем мире покосилось, накренилось, как старый прогнивший дом. И теперь стоит, зияя трещинами и дырами, пустотами и рыхлыми древесными пучками. Неправильное, уродливое…
– Мы ничего не добьемся, если будем снова и снова рвать друг друга на части.
Саске тихо выдыхает, обессиленно откидывая голову назад и открывая мне вид на белую шею.