– Хм… Я хотел бы в отпуск. Куда-нибудь в незнакомое место, подальше от всей этой кутерьмы.
– К морю?
– Нет. Хочу в неизвестные города. Поглазеть на древние памятники. Куда-нибудь. Ты, я и куча иностранцев. Дикарями.
– Звучит здорово.
– А ты?
Официант чинно ставит перед нами бутылку красного итальянского вина и два бокала. Саске молчит, дожидаясь, пока он разольет вино и оставит нас одних.
– Думаю, я тоже хотел бы поглазеть на другие страны. Попутешествовать. Так что наши планы схожи.
– Тогда, за воплощение идей?
– Ага, – Саске мягко касается моего бокала своим и неожиданно дарит одну из тех самых, редких, уникальных улыбок во все тридцать два, с демонстрацией ути-пути-ямочек на щеках.
Всё, я готов, уносите.
– Чел, кто ты и куда ты дел мою занозу в заднице? Ну знаешь, такой, сволочной говнюк, ходит, ворчит и шипит на всех…
– Сегодня я за него, – пожимает плечами Саске. – Он устал шипеть, наверное.
Через двадцать минут мы принимаемся за ужин, болтая обо всякой ерунде. Саске выбрал блюда с морепродуктами, дабы я в полной мере оценил уровень поварского искусства, сравнив его творчество с работой элитного профессионала.
Саске готовит в миллион раз лучше, но мне удается скрыть своё восхищение. Или не удается. Ну, я пытаюсь.
После ужина он тащит меня на крышу. В глазах пляшет озорство и что-то похожее на детство, где шалости становились способом сбежать от больших проблем. Мы гуляем по краю, держась за руки, словно на первом свидании, сидим на выступе, свесив ноги в сторону проезжей части и думаем – каждый о своем и друг о друге.
Ближе к ночи Саске окончательно сносит потолок. Он включает на телефоне какую-то нудную тягучую мелодию, бросает аппарат на бетонное ограждение и вдруг склоняется передо мной в идиотском бабском реверансе.
– Как насчет танца, Ваше Придурковатое Высочество?
– Нет, слушай, верни моего ублюдка, – почему-то краснея, сползаю с нагретого места. И крепко сжимаю его протянутую ладонь. – Ты очень рискуешь, приглашая меня на танец. Хочешь появиться на концерте со сломанными ногами?
Он фыркает и, мягко притянув меня к себе, утыкается в шею. Спокойный темп медляка убаюкивает, и я быстро теряю желание спорить – слишком хорошо…
– Всё в порядке, – шепчет Саске. – Давай просто побудем так еще немного?
– В тебе умирает романтик? – хмыкнув, аккуратно трусь о теплый висок.
Саске чуть-чуть отстраняется, но я первым поддаюсь навстречу и затягиваю сволочь в долгий, мучительно нежный поцелуй. Тепло губ на контрасте с прохладным осенним ветром, на фоне пьянящего аромата, с утроенной силой будоражит моё прихмелевшее сознание.