- Ты живешь только потому, что я терпелив. В отличие от остальных.
- Да что вам всем от меня нужно?!
Откуда силы? Не знаю. Я умудряюсь оторваться от всевозможных проводков-электродов с капельницей, и сделать несколько быстрых шагов, чтобы вцепиться в тонкое жилистое плечо. Если бы хватило сил, сжал бы горло, но Хаку без особо труда перехватывает мою руку – совершенно безболезненно.
- Нужен ты. Если интересно, я даже подскажу, когда тобой заинтересовались.
- И когда же?!
- Черный Маскарад. Слышал о таком, Наруто?
Вырвавшись из захвата Хаку, отхожу на шаг. Лекарства действуют на полную катушку – сейчас я ему не противник. Странно, что оборудование надрывается, а сюда до сих пор не рискнула войти ни одна медсестра.
Это ведь из-за него?
- И что… теперь?
Хаку понижает голос до вкрадчивого шепота. Глаза жутковато мерцают, и я с ужасом узнаю этот черный огонь в зрачках – как у Дейдары. И Нагато. Взгляд убийцы.
- Либо всё, либо ничего, Бонни*. Всё, до самого конца – или ничего. Совсем.
Он уходит, оставив меня наедине с писком, притупленной колюще-режущей болью и дикой, неконтролируемой, жгучей злобой.
Оборачивается у самого выхода, чтобы выпустить ее на свободу.
- Вот это уже похоже на тебя настоящего.
***
Вдох-выдох. Длинный болезненный вдох и сиплый усталый выдох. Нельзя срываться на невинную девушку, которая просто выполняет свою работу. Даже если я сделаю это сейчас, то никогда не смогу себя простить.
Все хорошо. Все нормально. Саске живой. Я тоже.
- Вам еще нельзя вставать! Ну что же вы! – медсестра пытается меня отчитывать, но лицо виноватое, и взгляд бегает из угла в угол. – Пожалуйста, ложитесь.
- Мне нужно кое-кого увидеть, - шепчу, пытаясь-таки поймать ее глаза в ловушку. – Мне уже лучше, правда. Я не смогу… успокоиться, пока не увижу этого человека. Он здесь, в вашей больнице…
Она внимательно слушает меня – хоть за это спасибо.
- А он может сам к вам прийти?
И снова – отчаяние и затяжная боль.
- Боюсь, что нет. Он ранен.
- Вы знаете номер палаты?
- Двести семь. Пожалуйста, позвольте мне… или проводите меня? Ведь будет лучше, если я, наконец, перестану волноваться?
Понятия не имею, как мне удается перетравить агрессию в почти сносную улыбчивость.
- Прошу вас. Пожалуйста.
- Ладно… давайте попробуем. Только потом – сразу в постель!.. Я провожу.
***
Когда в последний раз я видел его таким? Слабым, тревожно-обессиленным, тихим… Спящего неглубоким болезненным сном?
На груди Саске сквозь тонкое покрывало просматривается линия бинтов - с левого плеча и вокруг торса. Какая удачная рана… Подозрение снова вспыхивает огненным флажком. Он знал. Это то самое наказание, к которому Учиха готовился. И для меня – предупреждение.