— Либо что? — бормочет Миша, захлопывая дверцу. — Может, суши закажем?
Я пытаюсь совладать со своими мыслями и вырваться из ступора, неожиданно накрывшего меня. Нет, Миша не мог так поступить со мной. Это ведь всё было по-настоящему… Каждый наш день, каждое слово, каждое действие. Да и он всегда раздражался, когда мне приходили письма. Был на моей стороне. Неестественно… злился.
— Маш, — он смотрит на меня так, словно я тупица.
— А? — я вздрагиваю, вырываясь из залипания.
— Суши. Закажем? — повторяет Кузнецов.
— Ага. Я пойду прилягу, голова разболелась. Сделаешь мне чай?
Он кивает — я разворачиваюсь и возвращаюсь в комнату.
Миша действительно шпионит за мной? Просто играет? Чёрт… Что, если это действительно так? Что, если я последние годы только и делала, что катала вместе с ним в онлайн стратегию, не зная ни сюжета ни правил? Мне нужно срочно с кем-то обсудить это. Но с кем?
Something Clever — Best Laid Plans
Соня.
Я прикрываю дверь подсобки, перед этим осмотревшись по сторонам, чтобы убедиться, что никто не видел нас, затем поворачиваю ключ, который стырила из административного помещения.
— Ты теперь здесь работаешь? — кривится Маша, когда я оборачиваюсь к ней.
Я скрещиваю руки на груди, мол, да и что дальше? На мне белая обтягивающая блузка и джинсы, волосы убраны в пышный хвост. На моей старшей сестре спортивки и кофта с накинутым на голову капюшоном. Она шмыгает покрасневшим носом и осматривается. Выглядит она совсем расклеившейся.
— Типа того, — бурчу я.
Я вспоминаю, как вчера она нашла мою новую страничку «вконтакте» и написала мне, попросив встретиться, чтобы поговорить по поводу нашего всеми любимого анонима. Сказала, что это очень важно и что чертовски секретно, так что никто не должен узнать или даже заподозрить об этом. Мне было слишком интересно, чтобы отказываться, но сам факт того, что я нахожусь в замкнутом пространстве с человеком, с которым у меня связаны неприятные воспоминания и не налажен контакт (хотя у меня мало с кем он налажен), лишь увеличивает дискомфорт.
— Так и? — я говорю тихо, чтобы меня не было слышно снаружи. Всё-таки аноним говорил, чтобы мы не рассказывали о письмах друг другу, а то будет очень плохо. Насколько плохо, я понятия не имею, но рисковать всё-таки не хочется.
Маша вздыхает и отходит к стене, как можно дальше от двери, и мне приходится подойти к ней, чтобы расслышать её тихий голос. Подсобка маленькая, захламленная коробками и слишком пыльная, но здесь нас вряд ли кто-нибудь потревожит.
— Мне кажется, — почти шепчет сестра, — что Миша следит за мной для анонима.