Фердинанд Месмер взглянул на покалеченную руку со сросшимися пальцами, которые сделали из нее подобие копыта.
– Могу вас заверить, что в тот вечер я ни секунды не колебался, и даже напротив.
– Вот как? Только одного не понимаю: почему тогда ваше письмо могло так сильно повлиять на Якоба столько лет спустя?
– Это письмо должно было напомнить Якобу, что он передо мной в долгу.
– В долгу – за что? За то, что вы не дали ему погибнуть в пожаре, который сами же устроили? – Томас посмотрел на Месмера и покачал головой.
– Вы все перевернули с ног на голову, – ответил тот. – Я не устраивал никаких пожаров.
– Но почему же тогда…
– Поджог устроил Якоб.
Томас в изумлении смотрел на Фердинанда Месмера:
– Так это письмо…
– …Написал Якоб. Это его письмо.
Томас уже не знал, что и думать.
– Мне надоело слушать ваше вранье. С меня хватит и прежнего.
– Я никогда вам не врал, Томас. Я не сообщал какую-то информацию, которую считал лишней, но только для того, чтобы оградить свою частную жизнь и частную жизнь своей семьи.
– Так почему же тогда Якоб решил покончить с собой?
– Честное слово, не знаю. Возможно, причина в том, о чем вы говорили: мужчины ищут в этом выход из безнадежной ситуации.
– Я сказал это не для того, чтобы вы повторяли мои слова.
– Извините, я не хотел. Но я действительно по сей день не могу понять, почему он поступил так. – Фердинанд Месмер покачал головой. – Наконец-то все сложилось как нужно. Месмограмма позволила нам получить фантастические результаты. Наше предприятие достигло небывалого процветания, крупные фирмы становились в очередь, чтобы воспользоваться нашей программой. Мы стали зарабатывать как никогда раньше.
– Возможно, у него были другие приоритеты?
– Якоб жил только работой. Семья была не главным в его жизни, хотя он прекрасно относился к жене и сыну. Он был хорошим отцом и мужем и заботился о том, чтобы его семья ни в чем не нуждалась.
– Есть большая разница между заботой и любовью.
– Я знаю. Но у меня нет никаких причин подозревать, что он не любил свою семью. Поэтому все и кажется таким нелепым.
– Так что же случилось?
Фердинанд Месмер набрал в грудь воздуха:
– Я стал замечать, что по мере того, как разработка нашего проекта подходила к завершению и на первый план вышли вопросы маркетинга и рекламы, Якоб все больше терял к нему интерес. Несмотря на то, что он грубил и осыпал бранью ведущих сотрудников, пропускал совещания руководящего состава фирмы, несмотря на то, что он все больше замыкался в себе, я полагал, что это некий переходный этап и в конце концов он закончится. Что ему просто требуется время, чтобы внутренне перестроиться, и он еще научится радоваться плодам своей работы. Очевидно, он оказался на это не способен, – с горечью добавил Фердинанд Месмер.