— Твой отец слишком хотел завладеть троном. Вначале он убрал со своей дороги знатных бояр, а затем решил устранить конечную преграду — последнего сына Ивана Грозного. Он прислал в Углич подлых убийц, но меня спас дядька-воспитатель, кой изведал о планах жестокого убийства и ночью подменил меня другим мальчиком того же возраста. Мальчик был зарезан в моей постельке. Когда моя мать пришла в спальню, то она, обливаясь слезами, увидела лицо убитого, которое было покрыто синими пятнами, и не могла распознать подмену.
— А кто был твоим воспитателем, государь?
— Воспитателем?.. Я был слишком мал, чтоб запомнить его имя. Я всегда называл его дядькой. Мой спаситель той же ночью увез меня в Ярославль, где я жил в какой-то избе две недели. Но дядька вскоре крепко занедужил, и перед своей кончиной вверил меня одному ярославскому дворянину под строжайшей тайной, запретив ему называть мое подлинное имя. Скажу лишь одно: это был некогда верный слуга-опричник моего батюшки, Ивана Грозного. Он пестовал меня до восемнадцати лет, а когда умирал, то дал мне добрый совет, — чтобы избежать смертельной опасности, скрыться в монастыре и вести жизнь инока, пока не умрет Борис Годунов. Следуя благому совету, я принял монашество и в рясе чернеца обошел почти всю Московию, дабы своими глазами увидеть жизнь моего бедствующего народа. Наконец, один из монахов опознал во мне царевича Дмитрия и тогда я был вынужден бежать в Польшу.
Самозванец повествовал о своей жизни внятно и уверенно, совсем не так, как он рассказывал когда-то королю Сигизмунду.
— Вас, государь, признал царевичем монах Мисаил, в миру Михаил Трофимович Повадьин, с коим вы жительствовали в Чудовом монастыре?
— Навет!
Лжедмитрий порывисто поднялся и подошел к окну, из коего хорошо был виден Чудов монастырь.
— Я никакого отношения не имею к Григорию Отрепьеву. Никакого! Я отменно ведаю историю сего беглого монаха, за которого меня принимали и царь Борис и Боярская дума. На Москве многим известно имя Отрепьева. Его отец, Богдан Отрепьев, родился в небогатой дворянской семье. Служил в Стрелецком приказе, выбился в стрелецкие головы и вскоре умер. Воспитанием Юшки Отрепьева занялась мать. От нее мальчик довольно быстро научился читать божественное писание и Часовник. Этого Юшке показалось мало, и тогда мать послала его в Москву, где жил дед Юшки и свояк, дьяк Семейка Ефимьев. Дьяк помог Юшке приткнуться в один из приказов, где юноша, благодаря своему изящному почерку, попал на Патриарший двор переписчиком книг. Приказные крючки не скрывали своего удивления по поводу способностей Отрепьева, даже поговаривали, не вступил ли Юшка в союз с нечистой силой. А Юшка мечтал обо все новых и новых успехах, но бедность и сиротство отнимали у способного грамотея надежду стать знатным человеком. Даже на царской службе он не мог надеяться дослужиться до приличного чина, и тогда тщеславный Юшка подался на службу к боярам Романовым.