Годунов, не полагаясь на то, что его сестра Ирина сохранит трон после смерти супруга, царя Федора, тайно предложил Вене обсудить вопрос о заключении брака между нею и австрийским принцем и о последующем возведении принца на московский престол. Другого выхода, дабы удержать власть, Борис Годунов не видел. Но его затея со сватовством завершилась невиданным скандалом: царь Федор Иоанныч оправился после тяжелого недуга, а тайные сношения с Венским двором получили огласку. Тихий, безвольный царь до того осерчал на шурина, что прошелся по его спине посохом.
Положение Бориса казалось безнадежным, и тогда он торопливо отправил к английской королеве Елизавете агента Лондонской торговой компании в Москве Джерома Горсея, опять-таки с тайным поручением. Англичанин помчался к границе с такой спешкой, будто за ним гнались лютые разбойники, и в пути забил насмерть двух ямщиков.
Елизавета пришла в изумление, когда изведала, что Борис Годунов, в случае беды, просит королеву предоставить ему и его семье убежище в Англии. В то трудно было поверить, но Горсей заявил, что несметные сокровища Годунова уже отправлены в Соловецкий монастырь, откуда их нетрудно доставить в Лондон.
Борису не удалось сохранить в тайне обращение к Лондону и Вене. По Москве (не без помощи бояр) испустились зловещие слухи, что Годунов действительно вознамерился посадить на трон австрийского католика, а в случае неудачи бежать к английскими протестантам. Черный люд Скородома, Белого и Китай-города осадил Кремль. Монахи Чудова монастыря охраняли кремлевские стены вместе со стрельцами, и все же простолюдинам удалось ворваться в Кремль и запрудить площадь перед Грановитой палатой. Толпа требовала выдачи Бориса. Взрыв народного возмущения был настолько велик, что бояре, готовые к устранению Годунова, перепугались. С трудом, но им удалось успокоить чернь и удалить ее из Кремля. От имени всех бояр Иван Шуйский заверил народ в том, что «им на Бориса нет гнева»…
Трудное время пережил Годунов, едва жизни не лишился, вот почему, чуть позднее, не пожалел денег, дабы закупить у датчан мощный корабль и держать его вблизи моря в Иван-городе, оснастив его лучшими московскими пушкарями и холмогорскими мореходами. В полной готовности корабль ждал своего часа, и тот час настал, хотя цель его была совсем иная…
Выйдя на крутой берег реки Наровы, Василий Пожарский восхищенно произнес:
— Вот это корабль! Чудо!
Возле пристани покачивалось на тихой волне громадное трехмачтовое судно с белым парусами, украшенными изображениями Пресвятой Богородицы, Георгия Победоносца и Николая Угодника.