Интерлюдия. Последнее лето Форсайта (Голсуорси) - страница 37

The dog Balthasar, in attendance, lay on the ball as often as he could, and the page-boy fielded, till his face was like the harvest moon.Пёс Балтазар, неизменно находившийся тут же, когда только успевал, ложился на мяч, а мальчик-слуга бегал за мячами, пока лицо у него не начинало сиять, как полная луна.
And because the time was getting shorter, each day was longer and more golden than the last.И потому, что ждать оставалось все меньше, каждый день был длиннее и лучезарнее предыдущего.
On Friday night he took a liver pill, his side hurt him rather, and though it was not the liver side, there is no remedy like that.В пятницу вечером он принял пилюлю от печени -бок давал себя чувствовать, - и хотя болело не с той стороны, где печень, все же он считал, что нет лучшего лекарства.
Anyone telling him that he had found a new excitement in life and that excitement was not good for him, would have been met by one of those steady and rather defiant looks of his deep-set iron-grey eyes, which seemed to say:Всякий, кто сказал бы ему, что он нашёл себе в жизни новый повод для волнения и что волнение ему вредно, встретил бы твёрдый, несколько вызывающий взгляд его темно-серых глаз, словно говоривших:
'I know my own business best.'"Я знаю, что делаю".
He always had and always would.Так всегда было, так и останется.
On Sunday morning, when Holly had gone with her governess to church, he visited the strawberry beds.В воскресенье утром, когда Холли с гувернанткой ушли в церковь, он направился к грядкам клубники.
There, accompanied by the dog Balthasar, he examined the plants narrowly and succeeded in finding at least two dozen berries which were really ripe.Там, в сопровождении пса Балтазара, он внимательно осмотрел кусты и разыскал ягод двадцать, не меньше, совсем спелых.
Stooping was not good for him, and he became very dizzy and red in the forehead.Ему было вредно нагибаться, сильно закружилась голова, кровь прилила к вискам.
Having placed the strawberries in a dish on the dining-table, he washed his hands and bathed his forehead with eau de Cologne.Положив клубнику на блюдце, он оставил её на обеденном столе, вымыл руки и смочил лоб одеколоном.
There, before the mirror, it occurred to him that he was thinner.Здесь, перед зеркалом, он как-то вдруг заметил, что похудел.
What a 'threadpaper' he had been when he was young!Какой "щепкой" он был в молодости!
It was nice to be slim - he could not bear a fat chap; and yet perhaps his cheeks were too thin!Приятно быть стройным - он не выносил толстяков; и всё же щеки у него, пожалуй, уж очень впалые.