Тут же снимается на ганомагах, мотоциклах и «опеле» группа Хельмута, Хельмут озадачен и, захватив мост, должен послать краткую радиограмму. Радиограмма будет гласить «Опель блиц» при удачном исходе, а в случае неудачи Хельмут должен радировать «Мерседес LG-3000». Думаю, вражеские дешифровщики все затылки расчешут в кровь, но ни за что не угадают, что же значит та или иная радиограмма.
Велосипые минометчики отстали, причем у нас их целая рота, и они относятся к ведомству Гогнидзе, то есть к войскам бога войны. Структуру этой роты придумали Прибылов с Автандилом, жрецом бога войны. Итак, в роте три взвода, в каждом взводе по одному батальонному миномету калибром 82 мм (вообще-то два 82-мм и один немецкий 81-мм миномет) и по два ротных (которые 50-мм). К расчету батальонного миномета относятся командир расчета, второй, третий и четвертый номера расчета. Командир прицеливается и корректирует огонь, второй номер собственно стреляет, третий номер подносит мины, четвертый готовит мины по приказу командира (вышибной заряд нужен же разный). Остальные шесть человек отделения несут охрану, потому как минометчикам не до охраны себя. Почти так же устроено отделение ротных минометов: командир, второй номер и охрана. Потому в отделении два ротных миномета, а во всем взводе три отделения, третье отделение, совместно с охраной минометчиков, это отделение пулевой поддержки. Конечно, это вам не Дуэ со всякими Гудерианами да Мольтке[238], но для диверсионного налета самое оно. Правда, пока их использование не планируется, зато пусть ноги потренируют, а ножки у них с ДВС или с дизелем конкурировать слабоваты, потому отстали.
К атаке на станцию готовится группа застрельщиков, Романыч вызвался сам вести группу, собирают десять грузовиков, косилку, Т-34 с бронеприцепом и два БА. Ребятки собираются, подгоняют амуницию, оружие и ждут команды.
– Ну что, Игорич, счастливо оставаться, что ли? – говорит мне, обнимая, Семенов.
– Да и вам счастливого пути, товарищ майор госбезопасности. Ты это, Романыч, береги себя, как бы, если что случится, меня твое гебье со свету не сжило.
– Даже не надейся, я еще собираюсь Гиммлера повесить на Унтер-ден-Линден и потом жить до ста лет и няньчить внуков своих внуков. Усек, Васек?
– Ладно, с богом, давай, товарищ майор, – прощаюсь я с Семеновым, он вскакивает на подножку машины. Тут сзади кто-то кричит: «Стооооой», и я, и Игорь оборачиваемся, к нам бежит Онищук, его бойцы толкают к нам одетого в форму Вермахта парня.
– Чего тебе, Петр? – спрашиваю я, обернувшись всем корпусом.