– Сейчас доставят, товарищ комдив.
– Ну, присаживайтесь, ребята, и начинайте рассказ.
– Позавчера вечером наши окруженцы под командой сержанта пограничника Авдеева (они уже у Елисеева, фильтруются на здоровье) напали на немецких мотоциклистов, которые, в количестве двух мотоциклов и одного пулемета, подъезжали к Светлякам. Авдеевцы, в количестве восьми человек (причем оба в валенках), при одном пулемете, четырех винтовках и одном немецком автомате, сначала угостили немцев гранатой системы «лимонка». А на десерт добавили из стрелкового оружия. Фашисты местами перешли в разряд безвозвратных потерь, а ребятки принялись трофейничать. Чуть поотстав от мотоциклистов, ехал еще один мотоцикл и легковая машина, фашисты, видимо, планировали какое-то собрание провести в деревне (ну, я так думаю), новый порядок устанавливать. Сержант Авдеев срезал мотоциклистов очередью из захваченного пулемета, легковая развернулась и ушла. Вот немцы и послали карателей, чтобы очистить всю деревню. Нам об этом донес полицай Пашкевич из села Станюки, ну он наш, мы его попросили пойти на службу в полицаи. Это Ильиных посоветовал, да и кандидатура Пашкевича тоже от Никанорыча.
По плану карателей из города должны были прибыть на двух грузовиках, одном бронетранспортере и трех мотоциклах фашисты, кроме того, к ним должны были пристать окрестные полицаи в количестве пятидесяти штук. Ну и вся эта гоп-компания собиралась подвергнуть экзекуции всех жителей Светляков. По словам Пашкевича (ну того самого, нашего агента, он должен был тоже подтянуться туда), мы узнали, что каратели прибудут в час дня, и заранее подготовились к торжественной встрече.
Смирницкий со своими бойцами заминировал дорогу, кроме того, еще на деревьях, на высоте чуть больше трех метров, развесили четыре шрапфугаса, направив их на землю под углом 30–45 градусов. С целью культурно причесать карателей, конечно же. Потом мы заняли позиции, где указал Смирницкий (ну, чтобы сами от шрапфугасов не пострадали), и затаились.
И в час дня (орднунг) гости пожаловали, мы их и встретили в лучших традициях. Вначале сработал фугас, и броневик ганомаг отбросил копыта, то есть колеса (и местами гусеницы). Тут немцы все повскакивали с сидячих мест, для того чтобы выпрыгнуть из машин, и Смирняк (ну, Смирницкий) завел свой аццкий лисапет, наверно, девяносто процентов немцев полегло тут же. Каска от пули не спасает, спасает от осколков на излете, а тут Смирняк чуть увеличил содержание ВВ[131], и нам осталось только дострелять четверку выживших. А полицаи, которые по приказу немцев собирались в Станюках, сами же и разбежались, даже оружие местами раскидали. Из вражеской техники только один мотоцикл и один грузовик можно отремонтировать, остальное бесполезно везти, грузовик дошел своим ходом, а мотоцикл на буксире. Ну, еще у врага мы захватили два огнемета, два станковых пулемета «Максим» и два МП-40, несколько десятков карабинов Маузера и патроны.