- Пойдём отсюда. – Он взял её за руку и поднялся. – Иначе я оглохну.
Машину сумку сунул под мышку, её телефон в свой карман, за руку её взял и повёл к выходу. А Маша оглянулась на клетку в середине зала и прокричала:
- Я вернусь, и буду там танцевать!
- Надеюсь, я этого не увижу.
По сравнению с раскалённым, пахнущим концертным дымом, воздухом танцевального клуба, на улице было свежо. По крайней мере, Маше так показалось. Они из клуба вышли, прошли немного по улице, и она остановилась. Обхватила себя руками за плечи. Дима обернулся на неё, снял пиджак.
- Надень. Замёрзла?
Пиджак она приняла. Потом спросила:
- Куда мы идём?
- Сейчас такси поймаем. Я, знаешь ли, так к тебе торопился, что машину оставил на стоянке ресторана. Бегом прибежал.
- Никуда вы не бежали, Дмитрий Александрович, - не поверила Маша. Завернулась в его пиджак, и даже нос за воротник сунула. Пахло уже знакомым одеколоном. Она на Дмитрия посмотрела, вспоминая недавний поцелуй. Он её взгляд встретил и спросил:
- Так что случилось?
- Стас праздновал покупку здания на Спасской.
- Что, очень бурно праздновал?
Маша снова остановилась, на Харламова уставилась.
- Это ты всё устроил.
Он заинтересованно хмыкнул, волосы взъерошил.
- И что?
А, на самом деле, что?
Маша так и не смогла найти слов для полноценного, логичного обвинения. Разозлилась на себя, Дмитрия аккуратно обошла, зашагала по тротуару. Харламов догнал её в два шага. Догнал и обнял за плечи, притянул к себе, даже носом в её волосы зарыться сумел, хотя Маша пыталась сопротивляться.
- Мань, ты из-за чего злишься?
- Не называй меня так, мне не пять лет!
- Боже мой, совсем взрослая! Так из-за чего злишься?
- Ты не должен был!..
- Что? Помогать племяннику или делать то, что не доставило мне особых трудностей?
Маша снова остановилась, повернулась к нему, и они замерли, глядя друг на друга.
- Всё, что происходит со мной в последнюю неделю, связано с тобой, - призналась она.
Дима глубокомысленно хмыкнул. Его ладони прошлись по Машиным плечам, пальцы пробежали по воротнику его же пиджака, стянули полы у Маши под подбородком. Она напряглась, вытянулась в струнку, задрав нос к верху. Взгляда Дмитрия избегала. А он тихо спросил:
- Тебя это злит?
- Что ты лезешь…
- Что от меня больше толка, чем от твоего жениха?
- Как ты можешь так говорить? Он же твой племянник.
- И это единственная его черта, которая вызывает мой интерес.
- Ты циник, - обвинила она.
Харламов с готовностью кивнул.
- Отпусти меня, - потребовала она, потому что Дима продолжал держать её за лацканы пиджака, притягивая к себе.