Мы стояли спиной к дереву, но богомолы постепенно по чуть-чуть оттесняли нас к нему, под его ветви. В носу щипало от вони его плодов. Ствол дерева чудовищно толстым. Никогда не видела такого большого дерева, даже в самом глубоком лесу. В таких размерах было нечто гротескное, словно это был напившийся крови клещ.
На сей раз одними угрозами не обойдешься, даже если я взбешусь настолько, что сумею вызвать «fulmia»: Чаща не отдаст королеву даже ценой спасения столь большого очагового дерева, особенно зная, что мы все равно способны его сжечь после обряда очищения. Я не имела ни малейшего представления, что еще мы можем с ним сделать. Его кора поблескивала словно металл. Дракон пристально смотрел на дерево, что-то шепча и двигая руками, но еще до того, как кору дерева лизнуло первое пламя, я уже инстинктивно знала, что ничего не получится. Кажется, даже несмотря на волшебные мечи, солдатам не удалось бы повредить это дерево.
Дракон не прекращал системно перебирать заклинания: разрушения, открывания, холода, молнии — оставаясь ученым, не взирая на бушующую битву. Он искал уязвимость, щелочку в обороне. Однако дерево устояло перед всем, а вонь плодов только усилилась. Солдаты успели убить еще двух богомолов, потеряв при этом четверых товарищей. Кася чуть слышно вскрикнула, когда что-то подкатилось ко мне под ноги: это оказалась голова Яноса, и его ясные голубые глаза навечно остались хмурыми. Я отпрыгнула от нее в ужасе, упала на колени, мгновенно утратив все силы, и меня стошнило на траву.
— Нашла время! — прикрикнул на меня Дракон, словно от меня в этом деле что-то зависело. Я никогда не видела сражения, тем более подобных мясорубок. Солдат убивали словно скот. Я расплакалась, стоя на четвереньках, роняя слезы в грязь, потом ухватилась за самые толстые ближайшие ко мне корни дерева и произнесла заклинание: «Kisara, kisara, vizh».
Корни дернулись. «Kisara», — повторяла я снова и снова, и на поверхности корней медленно начали образовываться капли, вытягиваемой из них влаги, одна за другой скатываясь и сливаясь в крохотные лужицы. Вскоре они разрослись, образовав лужу между моих рук. Висящие в воздухе тончайшие корешки принялись извиваться. «Tulejon vizh, — настойчиво шептала я: — kisara». — Теряющие влагу ручьями корни в земле начали медленно шевелиться и отползать словно толстые дождевые черви. Под моими руками образовалось уже грязная жижа, которая стекала и отступала от крупных корней, обнажая их все сильнее.
Дракон присел рядом со мной и затянул заклинательный напев, показавшийся мне знакомым, как будто уже слышимый мною ранее. Я вспомнила: это было весной после Зеленого года, когда он появлялся, чтобы помочь восстановить поля. В тот раз он подвел к разоренным и опустевшим полям воду от Веретянницы с помощью каналов, которые вода прокладывала сама. Но на этот раз вода бежала узкими ручейками от очагового дерева прочь. И по мере того, как мое заклятие вытягивало влагу из корней, она ручьями стекала подальше, и вот уже земля вокруг дерева начала высыхать пятнами, а грязь превратилась в пыль и песок.