Иржи отлично знал, что, едва заметив укусы, тут же должен был отделить коров от стада и перерезать им глотки. Ни один нормальный волк так себя не ведет. Но Иржи был беден. У него не было своей земли, он ничем не торговал, и все его богатство было в этих коровах. Его жена неоднократно приходила к нам просить муки, и всякий раз, как я возвращалась с богатой добычей из леса, матушка, делясь, чем можно, отправляла меня к ним в дом. Иржи много лет во всем себе отказывал, чтобы скопить немного денег на третью корову, что означало для него вырваться из нужды. И два года назад ему это удалось. На праздник урожая оба явились с гордостью в обновках: Кристина, его жена, в красном платке с бахромой, а сам Иржи в красной жилетке. Они сейчас ждали ребенка, потеряв перед этим еще до крестин четверых младенцев. Так, что у Иржи не поднялась бы рука расправиться с коровами.
— Они покусали и других коров, и его самого, — продолжила Кася. — Теперь, Нешка, все стадо заболело и стало настолько опасным, что страшно находиться рядом. Что ты задумала?
Быть может Дракону было известно средство исцелить стадо. Но мне нет.
— Придется их сжечь, — ответила я. — Надеюсь, он потом все уладит, но я не могу придумать ничего другого. — Но, если сказать честно, помимо ужаса и чувства утраты, я была неизмеримо рада. По крайней мере, на нас не напало никакое огнедышащее чудовище или неизвестный мор, с которым я бы не знала, что делать. Я вынула флакон с пеклом и показала Касе.
Когда мы прибыли в Дверник, со мной не стали спорить. Наша старейшая женщина Данка, как и люди в Ольшанке, и сама Кася, была удивлена, увидев меня, выбирающуюся из саней, но у нее были заботы покрупнее.
Все здоровые мужчины до единого, а также женщины покрепче, несмотря на озябшие руки и лед под ногами, с помощью вил и зажженных факелов посменно сдерживали запертых в загоне бедных пострадавших животных. Остальные жители старались уберечь их от обморожения и голодной смерти. Это была гонка на истощение, и наша деревня терпела поражение. Они уже пытались развести огонь и сжечь стадо, но было слишком холодно. Дрова никак не хотели разгораться, и коровы быстро разбивали сложенные поленницы. Едва я рассказала Данке, что у меня есть, как она кивнула и отправила всех, кто не был занят, обкопать загон, чтобы создать преграду огню.
Потом она повернулась ко мне:
— Нужно, чтобы твой отец и братья привезли больше дров, — без обиняков сказала она. — Они отдыхают дома после ночной вахты. Я бы могла послать за ними, но когда тебе придется вернуться в Башню, будет хуже и тебе и им. Пойдешь?