— Азатенай решил обмануть Сына Тьмы?
«Да. Но это, это между ними». — Не наша забота, — бросил он, склоняясь, чтобы собрать постель.
— Когда лорд Аномандер призовет, мы откликнемся?
Нарад покосился на Глифа. — Ему не нужно звать. Место, что я описывал? Боюсь, оно уже тут.
«Твердо стоя на берегах мира. За ее имя».
— Глиф?
— Да, Йедан Нарад?
— Ваш старый язык. Есть в нем слово для береговой линии?
Охотник кивнул. — Да.
— И оно?
— Эмурланн.
«Да. Здесь».
И здесь тон должен измениться.
Война со смертью? Случайная авантюра Азатенаев? Глупые юнцы и горькие старцы — ну же, скептически воздевайте брови, бросимся в абсурдность невообразимого и невозможного.
Не стоит ни отрицать ловкость Азатенаев, ни преуменьшать значение их вмешательства. Драконус не был одинок, мчась к катастрофе. Вот вопрос, на который нет ответа: боги ли они? Если да, то ребячливые. Неловкие со своей мощью, неосторожные с игрушками. Достойны они поклонения? Ты вполне может предсказать мой ответ.
Ты любопытствуешь, как я догадываюсь, ты поистине озадачен построением этой истории. Размышляя, уверен я, ты негодуешь: началу не хватает формальности территорий, берегов, намеков на определенный и особый мир, густо населенный мифическими и легендарными персонажами. Смею ли подсказать, что это тревожит тебя, но не меня? Далекое прошлое — королевство воображения, но оно покрыто дымкой и пронизано смутной тайной. Но разве не тайны так ярко возжигают пламя удивления? Хотя бесформенный мир — унылая сцена, и мало что существенное можно выстроить на неведении.
Я даю тебе места, прочные скалы и пыльную землю, высохшие травы и тревожные леса. Города и военные лагери, руины и скромные хижины, крепости и монастыри — достаточно, чтобы облегченно пройтись, чтобы обрамить драму… и делая так, увы, мы изгоняем тайну.
Что, если я стану рассказывать о бесчисленных королевствах, мечущихся в эфире, и обосную каждое как остров в туманах забвения? Возгорится ли искра воображения? Придвинься же. Остров, называемый Куральд Галайн и держащий на себе Премудрый Харкенас, окружен королевствами едва видимыми, слабо ощущаемыми, в них процветают загадки. Так развернем мир, друг мой, и посмотрим, какие чудеса откроются.
Война со смертью? Случайная авантюра Азатенаев? Глупые юнцы и горькие старцы…
* * *
Там, где никогда не рассеивается сумрак, протянулась заметенная илистым песком равнина. Полузасыпанные дюнами, искусно ограненные камни, обломки бесчисленных цивилизаций закрывают все возможные горизонты, тянутся за пределы видимости. Богоподобные идолы подставляют спины бесконечному ветру, держат плечами высокие дюны, и песок образует впадины-чаши под защитой животов. Статуи королей и королев стоят наклонно, по пояс в песке, руки воздеты — или одна рука протянута в знак благоволения. Длинные спинки тронов высятся, словно погребальные камни. Там и тут видны квадраты и круги фундаментов, разрушенные дворцы и храмы, выскобленные пустоты комнат, отполированные горбы куполов.