Немецкие машины дали полный свет, но ни впереди, ни с фланга уже никого не было. Тридцатьчетверка же зашла теперь с тыла, и от следующей серии ее выстрелов факелом вспыхнул один из танков в конце колонны. Не разобравшись, в чем дело, головные машины врага быстро развернули башни и ударили по своим же танкам, которые еще только выходили из леса.
Пока фашисты поняли, что произошла ошибка, тридцатьчетверка Лавриненко вновь вышла на исходный рубеж и снова стала обстреливать колонну то с правого, то с левого фланга.
Решив, видимо, что попали в западню, немецкие танки, наугад отстреливаясь, отошли, утащив за собой и подбитые машины. Больше атака не возобновлялась.
А Лавриненко, как и было приказано, дождавшись полуночи, покинул Шейно. Возвращаясь в бригаду, Дмитрий слышал сильную артстрельбу левее деревни. Но он знал, что в том месте держат оборону «бэтушки» Константина Самохина и Анатолия Рафтопулло, и потому был уверен, что и там врагу не пройти.
Не знал только Дмитрий, что в этом бою будет тяжело ранен его боевой друг и однокашник по Ульяновскому танковому училищу капитан Анатолий Рафтопулло. Это будет его последний бой в составе 4‑й танковой бригады здесь, под Мценском.
Как–то по делам службы мне довелось побывать в Ульяновске, и, конечно, в первый же день я пошел в танковое училище, которое перед войной окончил Дмитрий Лавриненко.
Пока ждал на КПП замполита училища, разговорился с дежурным, курсантом–третьекурсником. И надо же — он оказался моим земляком, жил в детстве в станице Попутной, что в двадцати километрах от райцентра. Естественно, как это всегда бывает после знакомства с уроженцем твоих родных мест, быстренько, перекрестным опросом, выяснили, нет ли общих знакомых, а может, чем черт не шутит, и родственников. Оказалось, нет… Тогда я опять за свое. Не слышал ли курсант о Дмитрии Лавриненко. Тот, видно, принял мой вопрос за насмешку и поначалу обиделся. Но потом, когда я объяснил ему, почему, собственно, меня интересует этот человек, он сказал, что танкиста, о котором я спрашиваю, знает каждый курсант училища. А недавно на его курсе вся лекция была посвящена методам ведения боя старшим лейтенантом Лавриненко. Это было интересно, по крайней мере, у меня появилась надежда, что здесь я найду для себя что–то новое. Вскоре пришел молодой капитан и сказал, что ему поручено познакомить меня со всем, что есть в училище о Лавриненко.
Здесь действительно хорошо знали о прославленном кубанце, знали как о мастере танковых боев и редком снайпере. На его боевом опыте и сейчас учат курсантов.