— Можно, мы посмотрим телевизор, пока не придет мама? — спрашивает девчушка.
Мама? У меня открывается рот, и я застываю, потеряв дар речи. В голове снова начинает пульсировать боль, и я крепко закрываю глаза. Мысленно вижу, как гоняюсь за этими двумя по парку, катаю их на качелях. Но как это возможно? Я же только что их встретила.
Майк бьет Молли по руке. Я откуда-то знаю их имена, словно воспоминания о них транслируются мне прямиком в голову.
— Лара никогда нам не позволит. Она всегда заставляет нас сначала сделать домашнее задание.
— Правильно, — с облегчением вздохнув, отвечаю я. — Идите делайте домашку.
Взъерошиваю ребятишкам волосы, потому что у меня ощущение, что так надо.
Оставаясь на лестнице, наблюдаю, как они, не переставая болтать, усаживаются на пол за кофейным столиком и вытаскивают из рюкзаков книги и тетради. Их щебет такой легкомысленный и такой нормальный. Я крепче стискиваю перила. Мне всего лишь хотелось, чтобы вернулась мама, но столько всего изменилось. Теперь у меня есть семья, и все из-за того, что я изменила одну маленькую вещь. Ну ладно, может, не такую и маленькую.
Закрываю глаза и вижу лицо Рика. Он предостерегал меня, чтобы я не рисковала нами, нашим будущим. Кажется, я все-таки это сделала.
Рик.
Но зато у меня есть мама.
В задумчивости прикусив губу, нахожу наверху свою комнату. Боюсь, что она будет похожа на дворец принцессы из розовой сладкой ваты, но стены здесь белые, и единственным розовым пятном оказывается покрывало на кровати. Комната больше, чем целая квартира, в которой жили мы с папой. В ней даже есть балкон, выходящий на маленький внутренний дворик.
Покопавшись в шкафу, нахожу джинсы и футболку. Футболка впечатляет количеством девчачьих кружавчиков, но это лучше, чем ничего. На ярлыке написано «Гуччи», а толстовка, которую я выхватываю с полки, от «Джуси кутюр». Я одеваюсь по последней моде. А нельзя мне вернуть мои отвратительные тряпки из «Уолмарта»?
Натягиваю одежки и ловлю свое отражение в зеркале в полный рост. Выгляжу я так же, как раньше, но мои волосы… Кудряшек больше нет, все локоны выпрямлены. С чего бы мне выпрямлять волосы? На туалетном столике лежит утюжок и стоит столько косметических средств для волос, что можно открывать собственный салон. В этом нет никакого смысла. Мне же нравится, что у меня такие же кудри, как у мамы. Зачем так мучиться, чтобы их распрямлять?
Внизу хлопает входная дверь, и я подскакиваю.
— Папочка дома! — звенит голосок Молли.
Папочка. Я тут же мысленно представляю своего добродушного отца с каштановыми волосами и радостной улыбкой. Хотелось бы мне рассказать ему, что я сделала, но нельзя.