Что ответил бы Богусловскому комиссар, неведомо, ибо их разговор прервал скакавший к ним навстречу дозорный. Доложил с торопливой радостью:
«— Неприглядное поле впереди. Иван-чай уж силу набрал, — вздохнул невольно, жалея добрую землю, истосковавшуюся по сохе, и продолжил, даже не заметив невольного вздоха: — Большое поле. Придержали мы коней, спешились, как велено было, я — вперед. Гляжу, а за полем в лесу есть кто-то…»
«— Кто? — резко спросил комиссар. — Пешие? Конные? Сколько их?»
«— На конях вроде. А сколько — не могу ответить. Сразу попятился».
«— Попятился, попятился…» — сердито перебил дозорного комиссар.
Но Богусловский остановил пустую перебранку:
«— Вас, как думаете, не заметили?»
«— Не должны бы. Я тихо. Пеши я».
«— Поступим так: вперед рысью, перед полем спешимся. Посидим в засаде, подождем».
Так и сделали. Лежат пограничники, ловко в кустах упрятанные, и ждут терпеливо. А поле все так же беспечно нежится под солнцем. Время идет, а все вокруг спокойно.
«— Померещилось дозорным, — ворчит комиссар. — Никогда здесь петлюровцы не появлялись».
Да, тверд в том, на что запрограммировал себя. Видит же, что заслежена дорога, все время, значит, в работе. А кто по ней ездит — разберись пойди. Контрабандисты либо гайдамаки?
Молчит Богусловский. Не время для бесед наставнических. Хочется Михаилу, очень хочется, чтобы урок преподнесен был предметный, который перевернул бы душу этому упрямцу.
Из леса на брошенное поле выехала подвода. Беспечно развалился на холстине, брошенной поверх сена, возница. Подергивает вожжой, покрикивает:
«— Ну пошла!»
А лошадь даже хвостом не махнет в ответ. Шагом сонным и шагает.
«Ишь ты, ловок, — отметил Богусловский. — Словно за дровами направился».
Богусловский вполне уверился, что послана по дороге разведка. Шепнул комиссару:
«— Обратите внимание, сколь разумно выслана разведка. — И распорядился: — Подводу пропустить. Взять возницу километра за два отсюда».
Подвода лениво миновала затаившуюся засаду, прошло после этого уже минут десять, а все спокойно.
«— Сколько еще лежать? — недовольно спросил Богусловского комиссар. — Эшелон уже проследовал на станцию. Напутают там все без меня, как пить дать, напутают».
Промолчал Богусловский. У самого тоже сомнение зародилось. Хотя и считал, что не могли дозорные все выдумать. Да и возница явно переигрывал. Не зря это. Не зря.
«Еще минут пятнадцать, тогда уж вперед».
Но прошло всего несколько минут, и на поляну выехала звеньями сотня гайдамаков. Правда, не все в строгой казачьей форме, иные одеты по-крестьянски разнобойно, только папахи у всех серые, рассеченные желтыми лентами от верха до лба, да клинки и короткие австрийские винтовки новые, прямо из арсеналов. Подсумки тоже не обмятые.