– Нет.
– Почему?
– Император Лазарус и так давал мне все, что мне необходимо. Так мы договорились?
Банар повернулся, на его лице появилась улыбка.
– Да, Канцлер, мы договорились. Обсудим условия?
Эльте сел за стол. Он небрежно придвинул к себе блюдо с фруктами, взял яблоко и начал счищать с него кожу ножом.
– Вы получите и печати, и почерк Лазаря. Мне не хотелось бы порочить его имя, но учитывая нрав Императора, это будет достаточно сложно. Мне нужны гарантии того, что вы не принесете мою голову в подарок новому лорду. Родору, как я полагаю?
– Да, – Банар кивнул. – Я думаю, что лорд Родор с удовольствием согласится принять престол Востока, который принадлежит ему по праву. Гарантии… – Банар как завороженный смотрел на то, как Канцлер чистит яблоко, луч солнца упал на нож и ярко отразился от него. – Я устрою ваш побег из Целлы, вы получите новое имя, деньги – если они вам нужны, конечно, – что еще?
Канцлер рассмеялся, он бросил нож на стол.
– Будет второй документ, который отменяет первый. Этот документ мы составим раньше, чем второй, я передам его своему Капитану, он покинет Целлу. Только когда у меня будет информация, что он в безопасности, я напишу второй. Сомневаюсь, что без меня вы сможете надежно подделать почерк Лазаря, а уж тем более манеру изложения. Как вам такой расклад?
Банар прищурился.
– И вы обещаете вести себя тихо?
Канцлер фыркнул.
– А вы считаете, армия Запада пойдет за Канцлером, который столько лет урезал им паек? Или народ Запада пойдет за Канцлером, который каждый год повышал им налоги? Не смешите меня, Банар, со смертью Лазаря моя карьера закончится.
Банар снова улыбнулся.
– А если Лазарь выживет?
Эльте пожал плечами.
– Тогда он наградит меня за то, что я помог свергнуть Мадога. Хватит уже, Банар, идите ищите печать Мадога, а то пока мы рассуждаем, нас самих кто-нибудь убьет или свергнет.
Банар покачала головой. Он не всегда понимал чувство юмора Канцлера.
Лазарус III еще дышал, когда его тело в гробу несли через Горд к склепу Императоров Запада. Этому предшествовала почти двухдневная панихида, во время который Регент Казимир заставлял каждого из многочисленного двора Императора подходить к его гробу, произносить долгую речь, и тем самым лично свидетельствовать о том, что Лазарус III мертв. Те, кто говорили речи, чувствовали, как с губ Императора срывается едва заметное дыхание, но не смели произнести ни слова, потому что Горд кишел солдатами. Императора хоронили заживо, и никто этому не мешал.
Открывал процессию верховный жрец бога Огня Формоз, сразу за гробом шел юный Император Сигизмунд, за ним Регент Казимир, после – принц Валтасар и Императрица Марта, и уже только потом придворные, одетые в черный траур. Формоз громко читал молитвы, двор шепотом повторял за ним, то и дело осеняя себя знаком Огненного бога. Немногие верили в милость Казимира, не все всегда были на его стороне, считая его слишком несущественной силой. Теперь они с трепетом ждали часа расплаты, наблюдая за тем, как их земного идола несут погребать заживо. Процессия прошла по главной улице Горда, и со всех сторон к ней примыкали люди. Потом они вышли за пределы города и направились к высокому мавзолею из черного камня, обнесенному мощной крепостной стеной. Из мавзолея шел дым – жрецы Багала развели костры, чтобы проводить огненного императора к его прародителю – богу Огня. У самого входа в склеп Император Сигизмунд споткнулся, поднял голову и посмотрел на Казимира.