Я вернулась назад, под покров деревьев, спряталась за ними, а волки уселись вокруг меня, придавая сил моему голосу.
– Пенелопа, разжигай огонь, – крикнула я.
Ответа не было. Дверь не открылась.
– Черт, женщина, ты еще спишь?
Тишина.
Я подошла поближе, все еще прячась за деревьями, и вновь позвала ее.
Занавеска на окне шевельнулась, но из дома никто не вышел.
Из хижины другого выхода не было, и если они не появятся, значит, мне придется зайти, вот только в природе есть правило – никогда не суйся к медведю в берлогу.
– Пенелопа! – завопила я, остановившись на полпути между хижиной и лесом. – Просыпайся!
– Элка, – крикнула она, и в ее голосе я не услышала ни страха, ни паники. – Элка, это ты?
– Конечно я, кто же еще?
Пару мгновений она молчала. Затем крикнула:
– Иди сюда, поговорить надо.
У нее был такой голос, что если бы я не знала, что там мужчина, все равно бы поняла, что она в беде. Хватит играть в игры.
– У него револьвер? – крикнула я, подойдя к крыльцу, где оставила кролика. Я взглянула на безвольный комок шерсти. Пора бы его приготовить, а то скоро испортится. Мой желудок заурчал, требуя мяса.
– Да, – сквозь стену донесся голос Пенелопы.
Я сдвинула нож в сторону, спрятав его под курткой.
– Я нож в доме оставила. Я безоружна.
– Тогда заходи, дорогая, – сказал мужчина, и дверь распахнулась.
Мне показалось, что меня ударили в живот. Я знала этот голос. Мужчина говорил в нос, словно у него насморк.
– Доброе утро, Билкер. – Я зашла в хижину.
В руке он держал маленький шестизарядный револьвер. Даже не целился в меня. Пенелопа сидела на кровати, вся в слезах, но плакала она не из-за того, что Билкер на завтрак заскочил. У нее на щеке я заметила багровый рубец. Она плакала от боли, а не от страха.
Хорошая девочка, подумала я и кивнула ей.
– Элка! – воскликнул Билкер с легкой дрожью в голосе. – Рад вас снова видеть, хотя и не ожидал, что вы окажетесь на моем новом участке.
– Ты о чем вообще? – спросила я. – Это не твой участок.
Он улыбнулся и стал похожим на хорька.
– Мой. Я продал этот участок пятнадцать лет назад. К сожалению, его владельцев нет в живых.
– И что?
– Участок возвращается к продавцу после смерти владельцев.
– Они переписали его на нас. Проверь в Такете.
Билкер лизнул свои жалкие усы и ткнул револьвером, как указательным пальцем.
– Да, да, мне Гленн в конторе сказал. Еще он сказал, что на завещании стоит подпись Филлипа.
Я поймала взгляд Пенелопы.
– Однако, – быстро добавил Билкер, – Филлип мертв уже давно, а его бедная жена похоронена совсем недавно. Похоже, была убита двумя воровками?