Но как лучше поступить? Запереть её здесь, а самому найти д'Альвеллу и Портофино? Но тут, на его счастье, в открытом дверном проёме появился ди Бертацци с бутылью какой-то микстуры. Он удивлённо окинул взглядом комнату, Песте и Камиллу, но приятель не дал ему времени на предположения.
— Ты кстати. Иди сюда быстрее. Займись синьориной. Ей дурно. Она говорит, что только что видела донну Верджилези и утверждает, что та мертва.
— Что? Мертва? — тон, каким Бертацци повторил за Грациано последнее слово был непередаваем. В нём не столько проступило недоверие, сколько промелькнуло нечто, сродни отвращению. Но эта обозначившаяся гадливость касалась, как понял Песте, совсем не того, что кто-то убил синьору. Бениамино задумчиво почесал макушку. — А ей не показалось? — он с недоверием окинул взглядом бледную девицу.
В коридоре снова послышались шаги, потом за спиной Бертацци появился Альдобрандо Даноли. Он просто проходил мимо, гуляя перед сном, и увидел распахнутую дверь. Песте мысленно возблагодарил Господа и коротко оповестил пришедшего о словах Камиллы.
— Кажется, отравлена Черубина ди Верджилези. Надо найти д'Альвеллу и Портофино. И как можно быстрей. Вы, Альдо… — Грациано вдруг умолк, заметив, что Альдобрандо Даноли смертельно побледнел и шепчет что-то о жертвоприношении. Чума торопливо обернулся к Бениамино и велел ему со всех ног бежать к герцогу и разузнать, где начальник тайной службы и глава Священного Трибунала, а найдя оных, привести их к фрейлинам. Тот коротко кивнул и исчез в тёмном коридоре, забыв на столе свою бутыль.
Чума растерялся. Он хотел было оставить Бениамино с девицей, а вместе с Альдобрандо Даноли пойти в покои донны Верджилези, но бледность Даноли напугала его. Неужели это и есть напророченное ему «человеческое жертвоприношение»? Эта глупая вдовушка? Но тут его затруднениям пришёл конец. Камилла Монтеорфано всё же поднялась на ноги и сказала, что пойдёт с ними: присутствие мужчин успокоило её и придало сил.
Это разрешило трудности. Песте взял факел, запер дверь и все они, миновав коридор и лестницу, оказались в коридоре, куда выходила дверь донны Черубины. Чума, в общем-то, не исключал, что фрейлина могла и обмануться в увиденном, мало ли что глупышке могло померещиться, но стоило им распахнуть дверь в спальню и подойти к постели, стало ясно: девице ничего не померещилось. Труп был ужасен: Черубина Верджилези лежала поперёк кровати, глаза её вылезли из орбит, на синюшном лице вокруг губ виднелись следы пены. Покрывало чуть сдвинулось, но в остальном комната была чисто убрана и содержалась в безупречном порядке. Одета фрейлина была в дорогое шёлковое платье жёлтого цвета, в отличие от покрывала, измятое и перекошенное. Удивительным было лишь положение рук: переплетённые пальцы судорожно сжались в молитвенном жесте.