Начало этого рассказа Камилла слушала в недоумении, когда же Дианора умолкла, долго не поднимала глаз. Мысли её путались.
— Он возненавидел женщин… считал, что они погубили Джулиано.
Тем временем они подъехали к замку и натолкнулись на тело несчастного интенданта, которого на носилках выносили в придел внутреннего двора. Камилла снова побледнела. Труп был накрыт простыней, и процессия производила гнетущее впечатление, но Дианора, поморщившись и проронив, что, как не жаль старика, при дворе без него станет легче дышать, ушла к себе. Везде сновали люди д'Альвеллы. Камилла в изнеможении опустилась на скамью.
Из банного придела появился мессир ди Грандони, с мокрыми волосами, в своём обычном чёрном дублете, насупленный и хмурый. Победа отнюдь не радовала его: он мучительно стыдился, что потерял власть над собой, поддавшись глупому минутному порыву. Только что в цирюльне Чума, морщась, извинился перед Леричи. В голове помутилось, пояснил он, Бог весть, что с ним случилось. Адриано испуганно кивнул. Но Грандони бессовестно лгал. Он прекрасно понимал, что взбесило его на турнире: это было унизившее его соображение, что стоящего перед ним соперника любят, поддерживают и переживают за него, а он не удостоился и взгляда. Но разве ему был нужен взгляд? Совпадение цветов было случайностью, он вовсе не думал об этой девице! Не думал! Чего же взбесился? Ревновал? Глупости! К кому? Нет, просто его задело… Задело что? Её равнодушие? Да нет же! Просто он почувствовал себя никому не нужным — вот в чём была причина.
Погода начала портиться. Небо потемнело. Песте продолжал костерить себя. Он согрешил. Самый страшный грех, грех гордыни, грех сатаны овладел им. В суетной жажде самоутверждения он едва не убил человека. Высокомерный придурок! Кто сказал ему, что он что-то значит в этом мире? Кто дал ему право думать, что он достоин хотя бы взгляда? Он не будет вторым! Подумать только! Горделивый негодяй, надменный выродок, спесивый мерзавец, чванливое ничтожество!
Чума вздохнул, повернул к себе и тут столкнулся с Камиллой Монтеорфано. Она сидела на той же скамье, куда он две недели назад невольно выманил её пением. Грациано сжал зубы, всё тело охватила болезненная истома, но тут девица неожиданно резко поднялась и улыбнулась ему, правда, одними губами, потом обронила, что виновата перед ним. Просто от вида крови ей на минуту стало дурно. Он — очень мужественный и порядочный человек. Настоящий герой. И девица, встав на цыпочки, неловко приникла губами к его щеке, чего не сделала на турнире, после чего исчезла в пролёте коридора женского портала.