Наконец, снизу раздалось тихое «тьху!», и лапки у мухи с облегчением разжались. Расправив крылышки, она с натужным гудением взлетела, а через мгновение на меня в упор уставилось два фасетчатых глаза, и знакомый голос негодующе воскликнул:
— Нет, то, что лап много, — к этому я привычная. Пузо опять большое — шеф с ним, переживу! Но крылья… где вы видели летающую мину?! И вообще, у меня перед глазами теперь все двоится, и вот это, скажу я вам, совершенно непереносимо!
У меня что-то радостно екнуло в груди.
Да нет! Не может быть! Нас же разделило во время перехода! Неужто для ее духа тоже нашлось подходящее тело?!
— Бумба?! — неверяще прошептала я, во все глаза глядя на недовольно жужжащую муху. — Бумбочка, милая… неужели это и правда ты?!
Преобразившаяся мина прямо на лету оглядела одну лапку, вторую, потеряв при этом равновесие и едва не грохнувшись на пол. С трудом выровнявшись, старательно подула в новое хрюкальце, повернулась ко мне сперва передом, потом задом и, наконец, с гордостью выдала:
— Оказывается, я не только многоразовая, но еще и душевная. То есть с душой. Иначе меня бы сюда не затянуло, правда?
— Бумба-а! — Я с воплем подскочила с постели, подхватила эту красавицу на руки, со счастливым смехом закружилась по комнате и, неверяще всмотревшись в страшноватую мордочку, с чувством ее поцеловала. — Солнышко мое! Бумбочка! Ты живая!
— И ты живая, — с непонятным выражением протянула муха. После чего оглядела меня с ног до головы и ткнула лапкой куда-то в сторону. — И она. Это же она нас сюда привела да?
Я обернулась и изумленно застыла, обнаружив сидящую на постели рыжую кошку. Самую обычную, маленькую, с пушистым хвостиком, короткими ушками и хитро прищуренными желтыми глазами, в которых горело нескрываемое торжество.
Я была готова поклясться, что в нашем доме раньше не жила эта красавица — всех бабулиных подопечных мы знали в лицо… то есть в морду, конечно. Но в том, как она на меня смотрела, как изящно наклонила голову и как фыркнула, когда Бумба неуклюже поднялась в воздух… было что-то невероятно знакомое. Причем настолько, что я бесстрашно протянула руку и, коснувшись рыжего уха, неверяще прошептала:
— Принцесса?!
— Мр-р-р, — согласилась кошка, довольно жмурясь. После чего по-хозяйски разлеглась на кровати, демонстрируя заметно округлившееся пузико, и снова промурлыкала: — Мур-р-р-р!
И вот тогда до меня, наконец, начало доходить…
Оказывается, лорд Лайс не ошибся, когда говорил, что где-то существует мир, где копри — не призраки, а самые настоящие, живые. Где они просто живут, играют, размножаются и, как все, когда-нибудь умирают… вот только принять тот факт, что этот мир — мой, мягко говоря, было непросто.