Сил на сопротивление у меня уже просто не осталось. А желания тем более. День-то был дли-инный, богатый на физические нагрузки и эмоции. Глаза слипались, ноги сделались ватные, а руки самопроизвольно и абсолютно естественно обвились вокруг шеи упрямо поджавшего губы тарухана.
Может, конечно, это Алька постаралась, и навела на меня сон, но своё "А как же дедушка?" я булькнула еле слышно, уже с трудом цепляясь за уплывающую реальность.
– Сам разберётся. – Отрезал Хартад. – Не маленький.
А в глазах у него, несмотря на сухой и жёсткий тон, такая нежность... Так что я, вяло трепыхнувшись для порядка, буркнула что-то невнятно-согласное и, мурлыкнув, уткнулась носом в монолитно-железобетонное плечо.
Кажется, я пыталась ещё что-то сказать, но соображалка отказала напрочь, удовлетворённо констатировав напоследок, что вот в таком положении я чувствую себя так хорошо и уютно, как никогда и ни с кем.
Доносившиеся сквозь дымку сна голоса казались далёкими и почему-то лохматыми. Они тихо шелестели, окрашивая темноту под сомкнутыми веками в бархатисто-зелёный цвет.
– ... он хотел как лучше. Я понимаю – ты злишься и у тебя есть для этого причины, но...
– Дед, он наложил на меня печать Харташ-Элмане!!! – Негромко прорычал Хартад. – Ты понимаешь?
– Да, но ведь Таша её сняла и теперь вы можете не уезжать так срочно. – Возразил Зармид. – Поговори с отцом, заставь его понять.
– Нет. Я мог бы попытаться ему объяснить, но он не хочет слышать. Что толку рисковать, если он так уверен в своей правоте, что просто не готов принять сейчас что-либо, отличающееся от его версии мироздания?
– Повторно печать так быстро наложить он не сможет. – Тихо ответил Зармид, отводя взгляд.
Хартад помолчал немного, и в упор посмотрел на обманчиво равнодушного Шаксус-Джера.
– Аля, ты не расскажешь?
– Нет, если ты не хочешь. – Задумчиво протянула она. – И если от моего молчания не будет зависеть безопасность Хранительницы.
Тарухан согласно кивнул.
– Дело не только в печати. – Хартад прислушался к дыханию спящей на его руках девушки и, убедившись, что она крепко спит, пристально посмотрел в глаза деда и тихо продолжил. – Если я ещё раз услышу от отца какую-нибудь гадость про Ташу, я не сдержусь. А, как бы там не было, смерти я ему не желаю. Себе, впрочем, тоже. К тому же, оставаться здесь становиться просто опасно. Я не знаю чего ещё ждать от отца.
Зармид с горечью кивнул. – Возможно, ты прав. Даже я никогда не видел Дирнута таким... несдержанным. Кажется, будто в присутствии Хранительницы он просто теряет способность держать себя в руках. Во всём, что касается её он абсолютно непредсказуем.